"Эфраим Севелла. Сиамские кошечки" - читать интересную книгу автора

комнату.
К е м а л ь. А это совсем не обязательно. Одиннадцать лет... Расскажешь
- не поверят. Убирайся!
К а м п о н г. Не сердитесь. Вы останетесь довольны.
К е м а л ь. Ладно, ладно. Давай спрыгни с меня. И оставь меня в
покое... Одиннадцать лет... Что же это делается на белом свете?
Кампонг. Неужели вам не нравится у нас, в Таиланде? Это же рай для
мужчин! Вернетесь в Европу и долго будете вспоминать нас, "сиамских
кошечек". Скучать будете... и захочется снова вернуться сюда. Вот увидите!
Кампонг встала на его плечах во весь свой маленький рост, как дочка, а
вернее даже внучка, и ласточкой прыгнула в бассейн, сразу затерявшись среди
других крошечных купальщиц.
Две маленькие обезьянки на вершине пальмы переглянулись, словно дивясь
тому, что творят их сороди-
чи - люди, и обе уставились вниз, на воду бассейна, кишевшую, как
рыбками в аквариуме, прелестными девочками в разноцветных бикини, чей смех и
визги слышны были очень далеко.
15. Интерьер. Комната отеля. Утро.
Стук в дверь. Кемаль вскочил, прикрыл простыней свое голое тело и
пошел открывать. На пороге стоял тот же самый отельный служащий, с большим
чемоданом и туристской сумкой, другого цвета, нежели у тех, кто прибыл одним
рейсом с Кемалем. Позади него, сверкая очками и улыбаясь, стоял японец.
Служащий. Я привел вашего нового соседа.
Японец. Здравствуйте. Я немножко говорю по-немецки.
Кемаль. Проходите. Приятно познакомиться. Вы откуда?
Японец. Час тому назад я прилетел из Токио.
Кемаль. Токио... Токио... Где это?
Японец. Вы действительно не знаете? Весь мир знает, где находится
Токио. Даже папуасы на Новой Гвинее. Японские автомобили завоевали мир. Мы
даже обогнали вашу Германию.
Кемаль. Если хотите знать правду, меня это нисколько не огорчает.
Японец. Как так? Вы не испытываете патрио-
тических чувств к вашей стране? Насколько я знаю, немцы известны в мире
своей любовью к отечеству.
К е м а л ь. Считайте, что я - исключение.
Японец. Не могу поверить. Вы просто очень скромны. И ваша скромность
только подчеркивает национальное величие немецкого характера. Что, впрочем,
в неменьшей степени характерно и для нас, японцев. Мы - два великих народа,
и мир с восторгом взирает на нас, дивясь и завидуя нашим успехам.
Японец, сверкая стеклами очков, протянул Кема-лю руку для пожатия, и,
когда турок протянул ему свою, простыня соскользнула с его бедер, упала на
пол, полностью обнажив его большое, тучное тело.
Японец зашелся от восторга.
Я п о н е ц. О, мой бог! Какое богатство! Какой подарок женщинам! Я
завидую вам белой завистью. Ну, знаете, не ожидал... С вашего позволения...
Я бы сказал вот что... С таким инструментом вы можете запросто завоевать
мир. Вернее, половину мира. Его лучшую часть. Вам даже не нужно производить
столько автомобилей, сколько мы производим. Только демонстрировать это... и
вы повергнете мир к своим ногам.
И наконец, это убеждает меня в том, что ваш гениальный земляк Ницше был