"Эфраим Севелла. Сиамские кошечки" - читать интересную книгу автора

женщиной, пересекавшей площадь. Чтоб преодолеть кучи песка вдоль траншеи,
ей пришлось высоко задрать юбку, и взорам Петера и Кемаля открылись
чудесных линий стройные ноги, способные свести с ума понимающих в этом деле
мужчин. Кемаль даже рот разинул от восторга.
Петер, уже забравшийся в кабину, ревниво пронес связку труб над самой
головой Кемаля, слегка задев пластмассовый шлем, который соскочил и пал к
ногам турка.
Петер. Эй, зазевался на бабьи ножки? Останешься без головы.
Кемаль, по натуре - человек горячий, взвился от обиды. Он бросился к
крану, схватил домовладельца за ногу и выволок его из кабины. Тот зарылся
головой в песок, вскочил на ноги и закатил турку кулаком по носу. Из ноздрей
Кемаля хлынула кровь.
Мужчины сцепились, катаясь клубком по земле и нанося друг другу
ожесточенные удары.
Послышались полицейские свистки. Напуганные назревающим, скандалом
турецкие рабочие растащили тяжело дышащих драчунов.
Петер (сплевывая кровь). Грязная турецкая собака!
Кемаль (тоже сплевывая кровь). Грязная немецкая свинья!
8. Интерьер. Тюрьма. День.
Тюремный охранник, звеня связкой ключей, отпирает обитую железом дверь.
Кемаль сидит в глубине камеры, давно небритый и осунувшийся.
Охранник. Выметайся! Твоим каникулам конец.
В сопровождении охранника Кемаль проходит длинным коридором со
множеством железных решеток по сторонам. За ними - носатые, небритые, в
полосатых одеждах арестанты.
Кемаль. Аллах! Сплошь - одни турки! Словно я вернулся в мое дорогое
отечество.
О х р а н н и к. Ты скоро там будешь. Можешь заказывать билет до дома.
Кемаль уронил зажатые подмышкой пакеты, и по полу разлетелись женские
вещи: свитера, блузки, головные платки. Он опустился на колени и стал
собирать свои покупки.
Охранник. Украл?
Турок покосился на него снизу и грустно покачал головой.
Кемаль. Нехорошо говоришь. Рабочему человеку... Это все - подарки для
моей семьи. Понял? И купил я это за те гроши, что вы платите иностранному
работнику.
Он нежно прижимает к сердцу каждую поднятую
с полу вещь, и взгляд его теплеет.
К е м а л ь. Даже в тюрьме я был в окружении своей семьи., С моей
дочерью Зейнаб, с моей дочерью Гю-зель, с моей младшенькой... Зухрой... С
моей дорогой женой...
9. Экстерьер. Мариенплац. День.
Гордость Мюнхена - красавица площадь Мариенплац в снегу. Темные
каменные карнизы средневекового замка городской ратуши покрыты снежной
оторочкой. Часы на башне показывают ровно двенадцать. Полдень.
Ударили колокола. Каменный петух над часами закричал на всю площадь,
как живой. Из ниши в стене под звуки менуэта выплыли в танце дамы с
кавалерами ушедшей эпохи.
Кемаль проталкивает свою тачку сквозь толпу, которая, как обычно, к
полудню заполняет Мариенплац, чтобы полюбоваться карнавальной яркостью