"Петр Северов. Мореплаватель из города Нежина " - читать интересную книгу автора

английском флоте была заведена еще во времена Петра Первого). В письмах к
брату Лисянский писал о своих английских впечатлениях:
"Коротко сказать - всякий шаг наш здесь стоит не менее шиллинга.
Съехавши в Гулль, взяли с нас по гинее за несколько рубах и мундир, которые
были в чемодане у каждого из нас, взяли за то, что мы - русские, за то, для
чего едем в Лондон, и, по крайней мере, по гинее за то, отчего мы не
говорим по-английски. На дороге же в Лондон всяк, кому токмо было время,
драл с нас бессовестно..."
Из Лондона на английском фрегате "Луазо" Лисянский вскоре отбыл в
Америку. В далекой Вест-Индии он увидел, как жестоко обращаются
колонизаторы с порабощенным туземным населением.
"Я бы никогда не поверил, - писал он брату, - что англичане могут так
жестоко обходиться с людьми, ежели бы не был сам тому свидетелем на острове
Антиго1, где нередко случалось видеть несчастных арапов, употребляемых
вместо лошадей".
После дальнего перехода фрегат прибыл в Галифакс. А через несколько
дней в порт вошел и второй английский фрегат - "Тетис", на котором служил
Иван Крузенштерн. Крепко, по-русски обнялись два друга на набережной.
Взволнованный встречей, Крузенштерн сказал:
- Ну вот и свершилось то, о чем мы мечтали... Сколько, брат, пройдено
морей!
Лисянский кивнул на английский флаг, развевавшийся над кормой фрегата.
- Я хотел бы под нашим, под русским флагом идти.
- И это еще будет! - уверенно ответил Крузенштерн. - Погоди, Москва-то
не сразу строилась...
Бермудские острова и Нью-Йорк, Филадельфию и Нью-Порт, Джорджтаун и
Бостон и многие другие города Америки успел посетить за время плавания
молодой офицер, везде осматривая верфи и лучшие корабли, музеи,
исторические места, кварталы богачей и поселки рабочего люда.
В Нью-Йорке свирепствовала чума, и, пораженный размерами эпидемии,
Лисянский записывает свое сочувствие этому "великому множеству новоприезжих
людей нижнего класса, которые, не имея состояния жить порядочно, были
вынуждены жаться вместе и, стесняясь в небольших хижинах, заразили
атмосферу". Горькая судьба бесправных черных рабов навсегда омрачает его
впечатления о "свободной республике".
Возвратясь в Англию, он и Крузенштерн просят русского посла Воронцова
разрешить им совершить еще одно плавание - к Южно-Африканским берегам.
Молодым морякам повезло: трое из них - Лисянский, Крузенштерн и
Баскаков - были назначены на корабль "Резонабл", уходивший к мысу Доброй
Надежды.
И вот уже высятся над белой грядой прибоя опаленные скалы Африки, а
дальше лежит огромная неизученная страна...
В Южной Африке, у мыса Доброй Надежды, Лисянский задерживается на
несколько недель: собирает ботаническую коллекцию, раковины, коллекцию
насекомых, знакомится с бытом населения... И снова его поражает и
отталкивает дикое изуверство рабовладельцев. Об этих кровавых
"цивилизаторах" он записывает гневные строки:
"...Здешние обитатели нередко собираются и, узнавши жилища бедных
дикарей, оные окружают их ночью; когда от испуга ружейных выстрелов сии
несчастные бросаются из шалашей своих, то тогда, убивая взрослых, берут в