"Лоран Сексик. Дурные мысли " - читать интересную книгу автора

ладно, сперва можешь избавить нас от доли изгнанников, но потом уж обещай
мне обязательно заняться вакциной против туберкулеза!" Мой старший брат, ее
первенец, умер в санатории еще до моего рождения.
Старик начинал проявлять признаки нетерпения. Он требовал подробного
рассказа о пережитом, и притом, по возможности, со скабрезными
подробностями. Ну что ж, я рассказал о том ужасном дне, когда, вернувшись
домой, услышал стоны, доносящиеся из спальни. Когда дверь скрипнула, все
застыло. Я тоже окаменел. Значит, Мордехай говорил правду! В мое отсутствие
отец осмелился притираться к маме на той самой кровати, где по вечерам я
часто укладывался рядом с ней! Мерзко и отвратительно! Я сделал шаг назад и
услышал из-за стены голос мамы:
- Натан, в кухне на столике есть свежие яйца. Если хочешь кушать,
можешь одно выпить!
С тех пор даже от запаха омлета меня тошнило.
- Омлет? - пробормотал Старик. - Любопытно...
Мне как-то не улыбалось выставлять свою личную жизнь напоказ перед
врачом, который, похоже, относился ко мне как к ярмарочному феномену. Я же
вот не спрашивал его, пристает ли он к Тане в чулане... В свои преклонные
лета этот Зигмунд явно был парнем хоть куда. Вопросы пола - больше его
ничего не интересовало. Я укрепился на позициях неодобрительного молчания и
принялся разглядывать кабинет. Это был настоящий хаос бронзовых статуй,
африканских масок и иссохших головок мумий на книжном шкафу. Сам Старик, с
его мрачным, бледным лицом, казалось, был одним из предметов меблировки.
Еще там было книг видимо-невидимо - уж точно больше, чем в доме Гломика
Всезнайки.
- А я вот не люблю читать! - вдруг заявил я.
- Ты не любишь читать? - эхом откликнулся он.
В таком духе разговор мог тянуться вечно!
- Не получается. Мама говорит, что мне не хватает усидчивости...
- Усидчивости?
Ну до чего же занудный тип!
- Да. Только начну читать что-то из Писания, как мне в мысли лезет
шепот других учеников или птичий гомон в школьном саду...
- "Лезет", ты говоришь? Вроде тех яиц?
- Примерно. Очень скоро я перестаю различать, где живые люди, а где те,
из Писания. Мы все оказываемся в одном мире. Гломик Всезнайка бродит по
Синайской пустыне в поисках манны небесной, а я слушаю, как пророк Илия
грозит ужасными катастрофами в ближайшем будущем. Страшно неприятно.
- Ну хорошо, друг мой, мы вернемся к разговору утром в понедельник.
Я дошел до двери и обернулся:
- Вы меня вылечите, герр доктор?
- Возможно, это потребует долгих и мучительных усилий, мой дорогой, но
мы своего добьемся.
Он махнул рукой, и меня кольнуло смутное ощущение, что душу Старика
одолевает враждебность - ничуть не похожая на ту нейтральную
доброжелательность, которую он проявлял в начале беседы. Я вышел, не сказав
ни слова, но с твердой решимостью раскрыть эту тайну, причем начать прямо со
следующего сеанса.
Вена дышала покоем и сладострастием. Рослые женщины - порой мне
казалось, будто я попал в царство великанов, - в легких платьях с оборками,