"Михаил Шабалин. И звуки, и краски" - читать интересную книгу автора

держатся наши славные пограничные войска?
- Сам диву даюсь,- озабоченно покачал головой Бон.
- Ну давай,- усмехнулся Хранитель,- продляй жизнь...
- Смерть врагам Режима! - сжал кулаки в приветствии Лыско Бон.
Вторым на экране был рябой гросс-дектор из таможенного отдела. В
разговоре с Хаском Ханом то ли от страха, то ли от того, что совесть была
нечиста, юлил и путался.
Закончив разговор, Хан переправил видеозапись без малейших комментариев
главе исполнительного отдела службы Покоя. Там знали, как и что. Третьим
вызванным был Хранитель Могущества Режима - толстый Венко.
Вечно потный, всегда неопрятный, но неизменно в прекрасном расположении
духа, Венко Лун предстал на экране. Заплывшие глазки излучали жизнелюбие и
доброжелательность.
Для тех, кто не знал, какая страшная воля и работоспорбность стоят за
этой расплывшейся внешностью, могло показаться, что Венко Лун - полный
тюфяк. Но Хаско Хан знал, что может этот человек. Когда грянула война, Венко
Лун был еще молодым парнем. Но, как известно, ситуация спрашивает не
документы, а дело. За пару лет технолог самолетостроительного завода стал
главой оборонной промышленности. Хранитель во время войны столкнулся с ним,
когда перегонял партию самолетов в войсковую часть. Тогда они почувствовали
расположение друг к другу. Позже, в трудный момент, Лун помог ему. После
чего пришло время, когда помощь потребовалась Венко Луну. Так, подставляя
друг другу плечо, и выбрались они на самый верх пирамиды. Теперь в этой
расплывшейся туше никто бы не смог узнать стремительного Венко военных
времен. Да и Хаско уже не чернобровый красавец, очаровывавший провинциальных
девиц в местах расквартирования аэродромов. Был у них с Венко один прием;
когда в компании требовалось кого-то "оболтать", словно бы только вспомнив
Лун вытаскивал из кармана статью, где писалось о подвигах молодого летчика
Хаско Хана: "Да, Хаско... помнишь, я говорил тебе о статье... Так я нашел ее
в библиотеке!" После громкого чтения девицы были готовы на все. Потом
последовал стремительный взлет Луна, и судьба свела их уже на губернском
пересыльном пункте: у Венко всегда был слишком длинный язык. Впрочем, он у
него не укоротился с того времени.
- Как ты похудел, дружище,- вместо приветствия сказал Хаско Хан, краем
глаза отмечая движения женских теней по экрану.- Это все, видимо, оттого,
что слишком часто приходится застегивать штаны, а?
- С той поры, как появились центры управления, я штаны не застегиваю
совсем,- прозвучало в ответ.
- Ну а с кровати-то слезаешь? - продолжал Хан.
- Так-ить, опять по нужде ж...
Оба друга засмеялись, довольные разыгранным спектаклем. Хан -
хрипловатым баритоном, Венко Лун - дискантом.
- Ну, ты, угодник чрева и прочих мест...- Хан посерьезнел.- Куда
тридцать шесть наименований дел?
- Тебе по каждому или обо всех сразу?
Хаско Хан вздохнул и с силой потер лоб. Игра на уровне их отношений
теряла смысл.
- Ладно... Скажи, все-таки, что можно сделать?
- Для начала отказаться от космической программы.
- Не могу!