"Николас Шэффнер. Блюдце, полное секретов (Одиссея Пинк Флойд) " - читать интересную книгу автора

другом городе. Однако исполняемая музыка представляла собой бескомпромиссный
прогрессивный рок образца 1967 года. Премьера шоу 14 ноября в лондонском
Ройял Альберт-холле даже получила название в лучших традициях андеграунда -
"Алхимическая свадьба" ("The Alchemical Wedding").
Именно на этом концерте Питер Уинн Уилсон применил ультрановый эффект,
позволявший мгновенно менять цвет. "Я разгонял две установки на полную
скорость, затем убавлял освещение и получал неверно мерцающий белый свет. Но
когда я потом сбавлял скорость, от любого быстрого движения музыкантов на
сцене получались радужные тени. Первое, что вы видели, - как расцвечивались
руки Ника, потому что он двигался быстрее остальных. А затем спадала
скорость - и радуги расширялись до тех пор, пока вся площадка не начинала
пульсировать лучами. Но нельзя было понять, какого именно цвета были лучи,
потому что все менялось так быстро".
"Это был потрясающий эффект. Он обладал всеми свойствами вводящего в
транс стробоскопа, но без резких вспышек, из-за которых возникают неприятные
ощущения. Я редко использовал стробоскопы в шоу ФЛОЙД, поскольку они, с моей
точки зрения, по своему воздействию были чересчур агрессивны для той музыки,
в которой мы купались". Уинн Уилсон мог радоваться тому, что только один фэн
"откинулся" из-за придуманного им эффекта - "неплохой результат по сравнению
с массовой дурнотой, которая охватывала при включении стробоскопов
зрителей-торчков и превращалась в настоящую эпидемию.
В Ройял Альберт-холле насыщенное световыми эскападами шоу и чувство
чего-то грандиозного, переживаемое зрителями, позволили ФЛОЙД спокойно
прокатить свое короткое выступление третьими по счету. Старания Барретта
поучаствовать в шоу были весьма похвальны, хотя и не очень ощутимы, и
являлись всего лишь короткой ремиссией болезни.
Помимо жесткого расписания, турне в одной связке с Хендриксом включало
все те приемы шоу-бизнеса, против которых возражал Сид. И это неминуемо
обострило отношения в группе. Выступавший хедлайнером Хендрикс на каждом
концерте работал по 40 минут, THE MOVE - 30, а ФЛОЙД должны были вывернуться
наизнанку и показать, что ОНИ за штучки такие, - всего за 17 минут. С точки
зрения Уотерса и Мейсона, это вынуждало группу исполнять набор проверенных
хитов, подаваемых в усеченной и удобоваримой форме.
Для Барретта же музыка служила актом спонтанного самовозгорания, и
какое-либо повторение было лишним. Когда он воспротивился попытке своих
коллег прибавить чуточку профессионализма, они, в свою очередь, с еще
большей нетерпимостью стали относиться к его выходкам. "Похоже, они не
отдавали себе отчета в том, что Сид был в состоянии глубочайшего психоза, -
говорит Сюзи Уинн Уилсон, - они этого не чувствовали. Барретт же был
сверхчувствителен к окружающей его обстановке. Он не мог даже войти в
комнату, если там чувствовалось хоть малейшее напряжение или раздражение".
Сторм Торгесон, друг Сида, более сочувственно относится к коллегам
Барретта в тот период. "Он взял ноту, отличную от остальных в прямом и
переносном смысле. С ним стало невозможно работать. Сегодня, оглядываясь
назад, я могу сказать, что они должны были лучше позаботиться о нем, но это
очень трудно, когда ты так молод и нет никакого опыта в решении проблем.
Слишком много сил уходит на это".
"Возможно, Роджер и Ник лучше просчитывали коммерческую сторону дела,
но в музыкальном плане Сид был на голову выше остальных. И, если мне не
изменяет память, БАЛЛАСТОМ он не был. Нужно воздавать должное людям за их