"Николас Шэффнер. Блюдце, полное секретов (Одиссея Пинк Флойд) " - читать интересную книгу автора

Лас-Вегасе!".
Другим желанным гостем в Лос-Анджелесе был Элис Купер, пригласивший
Сида и остальных отобедать вместе с его группой. Таким образом, рокеры,
являющие собой некий суррогат-заменитель психоделии, получили прекрасную
возможность встретиться лицом к лицу с настоящими представителями этого
направления. Гитарист Купера Глен Бакстон (Glen Buxton) ушел с обеда, будучи
твердо уверенным, что "Сид определенно явился с Марса". Хотя Барретт едва ли
произнес пару слов за весь вечер, Бакстон не считает, что он был уж таким
стопроцентно некоммуникабельным. "Ни с того ни с сего я взял сигару и
передал ему, - вспоминает он, - а он кивнул головой, как бы говоря: "Да,
спасибо...". Очень странно. Произошел как бы сеанс телепатической связи,
настоящий сеанс! Совершенно неожиданно оказываешься вовлеченным в
какое-нибудь действие. Например, передаешь сахар или что-то еще и думаешь:
"Черт возьми! Я не слышал, чтобы кто-нибудь что-то сказал". Первый раз в
жизни я встретил человека, который свободно владел таким даром. А этот
парнишка "выпадал" и возвращался постоянно".
Теледебаты в Tinseltown с Пэтом Буном (Pat Boone) 5 ноября и Диком
Кларком (Dick Clark) 6-го соответственно должны были стать самым
примечательным событием турне. Но они закончились полным провалом. В ответ
на дурацкие вопросы Буна Сид хранил молчание, глядя в лицо ведущему пустым,
немигающим взглядом, как зомби. Когда же пришло время пропеть (надо думать,
под фонограмму) "See Emily Play" в передаче "American Bandstand", он,
вообще, не разжимал губ - образно говоря, "на устах его лежала печать". В
самый разгар наслоения столь ужасных эпизодов Эндрю Кинг решает сказать
"стоп!" столь убыточному развлечению: отправить компанию следующим самолетом
домой - по хатам! - вынудив телешоу "Beach Party" подыскать замену. Кроме
того , 12 ноября ФЛОЙД должны были выступить в нью-йоркском клубе Cheetah.
Однако обстоятельства складывались так, что и Нью-Йорку, называемому на
слэнге "Большим яблоком", приходилось ждать лучших флойдовских времен. Во
время незапланированного недельного отпуска неожиданно обнаружилось, что
почти у всех (после того, что они натворили) есть неотложные дела в Лондоне.
"Они вернулись из Штатов с гонореей, - вспоминает одна из подружек. - Они с
остервенением подставляли свои мягкие места под уколы".

Если бы все шло по плану, после Нью-Йорка группа выступала бы в
Голландии, в Роттердаме, а потом начала бы еще одно изматывающее турне по
Великобритании. В подобном беличьем колесе вертелись тогда жаждущие славы
поп-звезды: "Добро пожаловать, сынок, добро пожаловать... в Машину!". К
такой гонке Барретт оказался совершенно неприспособлен и с психологической,
и с творческой точек зрения. Теперь, когда машина шоу-бизнеса была запущена
полным ходом, ее едва ли можно было остановить, сбавить ход или
попридержать. Нужно было платить по бесконечным счетам, которые набегали
из-за многомерных шоу ФЛОЙД. Музпечать жаждала интервью, фэнзины требовали
фотографий, а фирмы грамзаписи бредили новым синглом. И остальные флойдовцы
не собирались расставаться со своим шансом стать звездами только из-за того,
что здоровье Сида было ни к черту. The show must go on... Шоу должно
продолжаться.
ФЛОЙД сразу же отправились в путь как разогревающий состав у THE JIMI
HENDRIX EXPERIENCE, в старомодном "сборном турне" а-ля 50-е годы, где
выступали семь команд, игравших по два раза за вечер, и каждый раз - в