"Чарльз Шафхаузер. Мы вместе, милый (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

хорошо скрыл это обстоятельство. Даже не пошевелился. Просто сидел и
смотрел на крыльцо, словно важнее не было ничего на свете.
- Добрый вечер, мистер Ламберт, - поздоровался я очень вежливо.
Он не ответил; хмуро покосился в мою сторону и отвернулся. Итак, я
уселся на свободный стул и завел разговор о том да о сем - о погоде, о
ценах на удобрения и кукурузу, о том, как трудно нанять хороших работников
на завод. Его ответы были односложными: "да", "нет", "может быть" и все в
том же духе. Неожиданно мне в голову пришла очень странная идея.
Этот Ламберт был здоровым, крепким мужчиной. Суровое лицо, большие,
сильные руки. Не знаю, как объяснить.., но мне вдруг показалось, что он
ненастоящий - словно одна из теней в полумраке.
Почувствовав себя неуютно, я поднялся, попрощался со стариком -
"Спокойной ночи" и все такое прочее, - однако никогда я не испытывал
такого сильного желания убраться подальше, как сейчас. Софи и Чарли уже
ушли с крыльца. Когда я вышел на дорогу, они рука об руку огибали угол
старого дома, направляясь к палисаднику. Это был жестокий удар...
Бен прикончил бутылку и принялся откупоривать следующую. Наполнив
стаканы, он вцепился в свой, словно хотел раздавить его. После нескольких
безуспешных попыток ободок стакана встретился с его губами и был осушен в
мгновение ока. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы человек пил так
много. Бен снова заговорил.
- В действительности я получил целых два предупреждения, - сказал он.
- Первое - в тот вечер, когда сидел у Ламбертов и почувствовал, что старик
не совсем из плоти и крови. Второе предупреждение пришло позднее: в тот
день, когда я помог перенести Чарли Ньюфилда из гриль-бара у Багла в
санитарную машину. Я не прислушался ни к одному из них. Не скажу, чтобы
мне доставило огромное удовольствие надеть на Чарли смирительную рубашку,
но я хорошо помню, как предвкушал новую встречу с Софи. Да, пожалуй, для
меня это был грандиозный миг, когда я уселся на грудь Чарли Ньюфилда в
фургоне для умалишенных. Если бы я исполнил то, о чем он просил меня
тогда, сейчас я был бы счастливым человеком. Пару месяцев спустя Чарли
загнулся в психиатрической клинике: говорят, отказала печень. Как бы не
так! У него отказали все внутренности, уж я - то знаю!
- Что сказал тебе Чарли в тот вечер? - спросил я.
- То же самое, что собираюсь сказать тебе я, до того как кончится
этот вечер, - ответил Бен, закрывая глаза.
Его челюсти напряглись. Помолчав, он снова сгреб бутылку.
- После этого я стал ухаживать за Софи, как ни за одной девушкой до
нее. В том, что касается женщин, меня нельзя назвать желторотым, однако на
этот раз мне попался действительно крепкий орешек. Я съездил на ярмарку и
купил превосходную кобылу ореховой масти; достал костюм, который купил в
Чикаго, надел самую модную нейлоновую рубаху, запонки и отправился в гости
к Ламбертам. Софи только вернулась от своей тетки.
Стоял жаркий летний вечер, когда я подошел к их дому с купленной
лошадью в поводу. Из дверей навстречу мне вышла сама Софи.
- Софи, - сказал я, - тебе нравится моя лошадь?
- Очень, - кокетливо отозвалась она. - Приятно видеть вас в хорошей
компании.
- Это подарок тебе и твоему отцу, - объяснил я.
Естественно, она захлопала в ладоши, а ее глаза зажглись, как две