"Мариэтта Шагинян. Агитвагон (Советский рассказ двадцатых годов)" - читать интересную книгу автора

был хороший рисунок - звал рабочий, поднимая тяжелый молот над старым
миром, к будущему, сиявшему над ним пламенной пятиконечной звездой; и так
он заразительно звал, что смотреть нельзя было без подъема. Вокруг вагона
столпилось множество мальчишек; кто ни проходил по площади, остановится и
смотрит.
Поднимаюсь по лестнице в исполком. Навстречу молодой человек в
гимнастерке и с револьвером у пояса, красивенький, как ангелы художника
Перуджино. Назвался секретарем.
- Вы, - говорит, - гражданин такой-то, куплетист нашего города?
- Именно, - отвечаю.
- Так вот, не возьмете ли вы на себя задачу выступать на наших летучих
митингах с импровизированными куплетами?
Тему мы вам заблаговременно укажем, условия назначьте сами. Вагон
направляется по всем окрестным деревням и в первую очередь в казачью
станицу Молчановку.
Я подумал минуты две и согласился. Хотел было уж и домой повернуть, но
секретарь останавливает:
- Нет, товарищ, не успеете. Если кого предупредить надо из домашних,
пошлите записку. А только в десять часов соберутся сюда все участники
митинга, и мы должны выехать.
- Чаю, - говорю,-- не пил.
- В дороге напоим...
- Почему же, - говорю, - в такой ударной поспешности?
Он мне рассказывает, что у них все уже давно было устроено и
разработано, а только ночью заболела их концертная певица, и было решено
заменить ее кем-нибудь из городских.
А уж тут им про меня столько наговорили, что загорелось им непременно
везти с собой куплетиста, да и только. Этаким образом мне осталось лишь
закупить поблизости четвертку табаку и усесться в ожидании на площадку
вагона.
Проходит с полчаса, и наконец собираются мои попутчики.
Я наблюдаю со стороны и вижу, что они сами-то не знают друг друга. Одни
- шапочно, а иные - совсем никак. Первым подходит высокий такой, ростом с
добрую подворотню, весь в парусине, штаны широкие, пояс ремешком, лицо не
наше, - оказался грузином. Этот и еще другой, худенький, в синей рубашке,
были партийные ораторы с мандатами от парткома. Поздоровались они молча и
- в вагон. Как я потом узнал, синенький был из очень важных,
прикомандированный к нам с войском, а грузин - местный работник, до
переворота в тюрьме сидел. За ними машинистка, девочка молоденькая и
хорошенькая; пятеро человек музыкантов и секретарь исполкома с лицом
Перуджинова ангела. На переднюю площадку взгромоздился казак с винтовкой,
взял в обе руки вожжи, цокнул на лошадей, и мы поехали. Покуда ехали, весь
город, кто ни попадался, смотрел на нас, выпуча глаза.


II


В вагоне же было на первый взгляд, как в читальном зале.
Чистенько, пол крашеный, будто на квартире, стены в портретах, картах и