"Мариэтта Шагинян. Голова Медузы" - читать интересную книгу автора Одинаковое усердие двух друзей продолжалось недолго. Начать с того,
что они мешали друг другу то возле умывальника, то возле спиртовки, за столом, за прогулкой, за лекциями. Повышенное настроение каждого из них не находило себе опоры в другом, не встречало ни противодействия, ни противочувствия и оттого не приносило внутреннего удовлетворения. Первым заметил это Игнатий. Сперва он забавлялся такой странностью, потом задумался и кончил тем, что вернулся к прежним привычкам - лежал по утрам, не убирал своего стола, киснул и ленился. Однако в лени его была какая-то предумышленность: он все приглядывался к чему-то, да выжидал, да думал так упорно, что молчание начинало тяготить Андрея. Уже приблизились экзамены, снег стаял, назначили сессию для медиков. Бодрый, порозовевший, подтянувшийся Андрей успевал бегать в университет, учиться и ходить за Игнатием. Он, как женщина, приспособлялся к его слабостям, сносил их и приводил в систему. И характер его шлифовался о неровности в поведении товарища. Первый экзамен наступил и сошел блистательно. Рассказывая об этом Игнатию, Андрей вдруг заметил перемену в своем сожителе: тот казался обрюзгшим, постаревшим лет на пять и осунувшимся: лицо его не выражало ни сочувствия, ни зависти, а словно окаменело. - Игнатий, да что с вами? - со страхом воскликнул он, забывая о себе. - Нет, так, ничего. Продолжайте, пожалуйста! - Голубчик, вы больны? Как это я раньше не заметил! - не слушая его, беспокоился Андрей. Он чувствовал что-то похожее на стыд пли страх. Тогда Игнатий прошелся раза два по комнате, стал перед товарищем и заговорил: которые нельзя человеку узнавать. А мы с вами подошли к одной такой вещи чересчур близко, и я ее узнал. - Господи, да какая вещь? Уж не наговорил ли вам чего-нибудь этот дурак Филимонов? Вы - непростительно нервный человек, Игнатий! - Никакого Филимонова я не видел. Но только я знаю теперь, что в мире нет даровщины. Все существует за счет другого. Понимаете вы, Андрей: все, что мы получаем, - это не из воздуха, не из материи, не из кассы, а от такого же существа, как мы. Кассы в мире не существует. Это мы друг друга обрабатываем. И когда кто-нибудь из нас получает, это значит, что от кого-то другого отнимается. - Не понимаю ни бельмеса, - дрожащим голосом проговорил Андрей. - Ага, не понимаете! Нет, вздор, понимаете, приятель! Понимаете вы, что, когда вам плохо, мне хорошо! Чтобы один был счастлив, надо другому быть несчастливым! Когда один слагается в единицу, будьте уверены, что кто-нибудь другой разлагается. Это вы понимаете? - Вы заразились наивным дарвинизмом, Игнатий. Борьба за существование... - Мне наплевать, дарвинизмом или вампиризмом или чем там хотите! - перебил его Игнатий в бешенстве. - Не воображайте, что от таких слов вы поумнеете. Дело в том, что элементы поедают друг друга. Физические, душевные, духовные элементы - всякие. В материи нет сознания, и она от этого не страдает. А мы... мы... - Игнатий, родной, успокойтесь! Не создавайте себе призраков, - с отчаянием молил Андрей, хватая друга за руки. |
|
|