"Мариэтта Шагинян. Приключение дамы из общества (Маленький роман)" - читать интересную книгу автора

возгласила: "Следующий", - хотя за мной никого больше и не было.
Я поднялась на лестницу и уселась ждать товарища Безменова в большое
венское кресло с продырявленным дном. Передо мной, в коридоре, лежала
грязная тростниковая циновка, раздерганная по краям. Справа и слева шли
"номера". За дверями номеров было тихо, не вернулись домой со службы их
обитатели. Еще не топили, но приближение зимы уже чувствовалось в холодном
и сыром коридорном воздухе. Около часа я ждала, наконец послышались чьи-то
очень тихие и осторожные шаги.
Вошел маленький человечек, ростом в полтора аршина. Он ступал
щеголеватой походкой горбуна, выпятив грудь и ставя ступни близко друг к
дружке. Голова у него в форме длинного огурца сидела глубоко в плечах. Два
острых глаза пронзительно оглядели меня. Потом горбун достал ключ, поднялся
на цыпочки и отпер номер одиннадцатый, принадлежавший товарищу Безменову.
- Простите, - начала было я, двинувшись к нему за вопросом.
Но он обернулся, поманил меня пальчиком и оставил дверь за собой
открытой. Я вошла в номер.
Это была самая неуютная из виденных мною в жизни комнат. По обе
стороны ее стояли две железные кровати. Посередине стол, не покрытый
скатертью, с двумя фунтами черного хлеба. Между окон висело длинное кривое
зеркало с подзеркальником, от каждого шага в комнате дребезжавшее и
кривившееся. Вешалка на стене, - и это все: ни занавесок, ни шкафа, ни
умывальника, ни даже стульев, кроме двух табуреток. Подушки на кроватях
были без наволочек. Поверх них накинуты серые байковые одеяла.
Горбун все так же молча указал мне на одну из табуреток, достал из
кармана перочинный нож и нарезал хлеб ломтями. Потом он позвонил, оставил
дверь открытой, вынул газету и погрузился в чтение.
Вошла девушка в фартуке, подоткнутом за поясом. Она принесла тарелку с
супом и прибор. Потом вынула из кармана два соленых огурца в бумажке и
положила их на стол. Горбун придвинул тарелку и, глядя в газету, принялся
хлебать суп, от рассеянности проливая его на стол. Я почувствовала голод.
Суп был южный - густая похлебка из помидор, зеленого перцу, картошек,
бобов, луку и кусочков жира, густо посыпанная укропом.
Доев суп, он развернул бумажку и откусил от огурца, выбрав тот, что
поменьше. Каждый кусочек он сопровождал большим ломтем хлеба, пока не съел
своего фунта.
Тогда он смахнул со стола сор, собрав на тарелку крошки, и снова
позвонил. Девушка принесла ему стакан чаю с двумя карамельками. Он жадно
схватил их и спрятал в карман, а чай выпил как воду, гримасничая и
обжигаясь. Потом, как ни в чем не бывало, скинул куртку и сапоги, забрался
на одну из кроватей, натянул на себя байковое одеяло и, прежде чем я
опомнилась, засвистал носом.
Прошло несколько минут, дверь скрипнула, и вошел товарищ Безменов. Еще
на пороге он обвел глазами комнату. Я заметила, что он сконфужен и утомлен.
Положив портфель на другую кровать и кинув поверх него фуражку, он жестом
пригласил меня выйти за ним в коридор. Кратко я объяснила ему, как сюда
попала.
- Будем говорить шепотом, чтоб не разбудить товарища, - сказал он и
снова вошел в комнату, придвинув мне табуретку. Потом он позвонил и, как и
горбун, нарезал хлеб ломтями. Девушка принесла две тарелки супу. Одну он
придвинул мне, за другую принялся сам. Я не заставила себя просить и с