"Мариэтта Шагинян. Своя судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

нервного покоя вещь сугубо индивидуальная. Для одного невротика он
начинается с решимости сделать признание, никак не слетавшее с языка; для
другого - в снятии ответственности; для третьего - в возможности заниматься
любимым делом; для четвертого - в том, что забота снимается с его плеч. По
мере возможности к общему режиму достижения нервного покоя - режиму сна,
лекарственному, пищевому, устранению раздражителей, устройству по вкусу и
прочее, - мы присоединяем заботу по устранению препятствий для нервного
покоя в каждом отдельном случае.
Больные у нас живут в коллективе и никогда не бездельничают. В то же
время и пребыванье на людях, и деятельность обставляются у нас так
незаметно и не нарочито для больного, что ему самому кажется, будто он
строит свой режим и свое леченье по собственному желанью. Могучая помощь со
стороны фактора времени у нас используется обдуманно, то есть течение
времени у нас насыщено событиями и интересами, которые способствуют
действию времени и усиливают его, - имею в виду отдаление и забвение тех
вещей, которые угнетали больного и которые постепенно начинают отступать,
казаться не такими уж важными.
Когда положительные стороны характера невротика приходят в действие и
делаются помощниками врача в победе над неврозом, - начинается поворот
болезни к исцелению. Вместе с возрождающейся или впервые возникающей
возможностью верить в свои силы и уважать себя приходит к человеку и
душевное здоровье. Как видите, ничего особенно оригинального, но все это
требует большой работы прежде всего от нас самих".
На этом месте я кончил переписывать и лег спать, смертельно усталый,
но и духовно обогащенный первым моим дном, проведенным у Фёрстера.

Глава шестая
ГДЕ СОБЫТИЯ НАЧИНАЮТ РАЗЫГРЫВАТЬСЯ

На следующий день, с утра, я отправился в санаторию. Это было большое,
светлое здание, строившееся, кажется, не сразу, а по частям, ибо единства
стиля в нем не было. Углы и боковой фасад были явно пристроены в позднее
время, также мезонин и балкончики. Но такая сборность не производила
неприятного впечатления и казалась обжитой и органической. У больных были
не комнаты, а целые квартирки: спальня, кабинет и ванна. Им предоставлялось
самим обставлять их и убирать.
Внизу были расположены столовая и мастерские ручных работ; во втором
этаже музыкальная комната, зала и библиотека; в третьем - жилые помещения
больных. При санатории имелась оранжерея с великолепнейшим отделом южной
флоры и целой комнатой разнообразных кактусов. Садовнику, маленькому
человеку в тюбетейке, помогали больные.
Что до самих больных, то они произвели на меня впечатление, подобное
тому, какое получаешь от тетради с эскизами. Все точно готовились быть
людьми, а пока находились в состоянии замыслов. Замеченное мною еще раньше
у нервнобольных напряженное выражение лица тут усиливалось особой духовной
сосредоточенностью, полученной не от болезни, но от лечения. Каждый в
отдельности казался вполне здоровым человеком, таким, кого можно встретить
на улице, с кем сидишь рядом в трамвае, поезде, театре; но все вместе
отличались коренным образом от толпы здоровых людей.
Тут были не совсем больные люди и люди с сильно выраженной болезнью.