"Георгий Шах. Питон (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

- Однако у нас на дворе не восемнадцатый век, наши ученые достаточно
воспитанны, чтобы не уподобляться полуграмотным луддитам.
- Возможно, до рукоприкладства не дойдет, хотя не гарантирую. Ну а
велика ли разница, если они поднимут вселенский вопль и добьются решения
прервать эксперимент? Я могу на спор назвать их неотразимые доводы: "Под
угрозой основы цивилизации!", "Судьбы культуры в лапах механического
чудовища", "Впервые со времен Гутенберга книге грозит исчезновение" и тому
подобное.
- Здравомыслящие люди... - начал было Вайль, но Тюльпанов не дал ему
слова.
- Ах оставьте, при чем тут здравый смысл?! Большинство публики не
вникает в детали наших с вами игр и принимает на веру мнение специалистов.
А сами вы разве не так поступаете в аналогичных случаях, когда дело
касается далекой от вас материи, скажем, спорта или искусства! Так что не
полагайтесь на критический разум. Общественное мнение будет на стороне
встревоженных борцов за спасение цивилизации. Никто не примет всерьез
наших уверений, что ей угрожает не Питон, а наплыв серятины. Вдобавок
инстинкт самосохранения заставит естественников и технарей прийти на
выручку своим собратьям-гуманитариям. Те ведь как рассуждают: с ними
покончат, за нас возьмутся.
- Технарям, как вы изволите нас обзывать, повторная информация не
грозит, - сказал Вайль с ударением.
- Ой ли? Поручитесь за всех своих коллег, Максим Максимович?
- Вы слишком мрачно смотрите на ситуацию. Не такие уж все дураки.
- Может быть, вы и правы: в конце концов разберутся, что к чему. Но до
того времени Питона успеют выбросить на свалку, разберут по винтику,
зароют в землю и спляшут над могилкой победный танец.
- Что же нам делать?
- А я почем знаю?
Тюльпанов откинул голову, закрыл глаза и на минуту отключился. Вайль
поморщился. Сам предельно собранный и деликатный, он терпеть не мог
бесцеремонной тюльпановской манеры обращения с людьми. Правда, они
соавторы, а значит, в некотором смысле больше, чем братья. Но отсюда не
следует, что можно позволять себе откровенное хамство. Добро бы придумал
что-нибудь...
- Вы правы, - сказал Тюльпанов, не открывая глаз, - ничего путного не
приходит в голову. То ли я устал, то ли вообще иссяк.
Вайль вздрогнул и зарделся, словно его поймали за неприличным занятием.
Тюльпанов шумно выдохнул из себя воздух, потянулся, открыл сначала один
глаз, потом другой, хитро подмигнул Вайлю, легко поднял с кресла свое
тучное тело и сказал вполне дружелюбно:
- Ладно, пойдем вместе, легче будет отбиваться. Имейте в виду, Ляпидус
- большой спорщик, забияка, и к тому ж очень высокого мнения о своих
творческих способностях.


2
Ночью Тюльпанову пришлось худо. Поначалу он долго не мог заснуть: перед
ним неотступно маячило белое, без кровинки, лицо Ляпидуса с опущенной, как
у обиженного ребенка, нижней губой. Вопреки ожиданию тот не стал спорить,