"Георгий Шах. Питон (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

не пытался затеять скандал, когда Вайль, глядя в сторону, чуть не
извиняясь, сообщил, что в рукописи обнаружена одна сотая полезной
информации, а по инструкции для получения права на публикацию надо иметь
не менее пяти процентов. Ляпидус вообще слова не произнес, только весь
как-то обмяк, длинные руки повисли вдоль худого туловища, в глазах застыло
отчаянье. Глядя на эту безмолвную скорбь, эту трагедию внезапно утраченных
надежд, Тюльпанов даже выругал себя за Питона и сгоряча дал клятву
выпустить ему электронные кишки. Вайль перепугался, кинулся искать врача,
но Ляпидус собрался с силами, нахлобучил на лысину соломенную шляпу и так
же молча, не попрощавшись удалился.
Где-то к полуночи угрызения совести перестали терзать Тюльпанова, не
очень-то жалостливого по натуре. "Какого черта я маюсь, - подумал он, - в
конце концов, все идет как надо. Мыс Вайлем разнюнились, посочувствовали
Ляпидусу, а сочувствовать надо тем несчастным, кому пришлось бы читать его
опус, - это ведь все равно что жевать бывшую в употреблении жвачку. К тому
же бумага, печать, накладные расходы... Да при чем тут бумага! Ляпидус
своей пустопорожней стряпней отнимает у людей драгоценное время, он
злостный расхититель мозговых клеток и, значит, враг общества.
Куда хватил, - урезонил себя Тюльпанов, - так уж и враг! А кому велят
изучать творения Ляпидуса и ему подобных? Пусть себе лежат на полках и
собирают пыль... Если б так, если бы на них стояло клеймо: "Халтура!"
Напротив, скорее всего и обложка будет завлекательная, и цена сходная, а
уж по части названия и заголовков Ляпидус постарался, здесь он, надо
отдать ему должное, большой искусник. Пробежишь глазами оглавление,
схватишь без звука и, прижимая к сердцу, словно это "Три мушкетера",
побежишь домой в предвкушении встречи с прекрасным... Нет, Ляпидус
доподлинно враг, поделом ему, Питон рассудил по-справедливости..."
На том сон сморил Тюльпанова. В причудившемся кошмаре Питон, на сей раз
натуральный, как он запомнился с посещения зоопарка в детстве, легко
проглотил тощее тело Ляпидуса и потянулся к Вайлю. "Почему меня, а не
Тюльпанова? - взвизгнул тот. - Мы так не условливались!" - "Не
огорчайтесь, Максим Максимович, - сказал Питон, - дойдет и до него
очередь. Я его на десерт, как самого упитанного..." И Вайль исчез в
бездонной глотке.
У Змея был мелодичный женский голос, как у его механического тезки, -
шуточка Вайля, попросившего в свое время Катерину озвучить Питона. Где она
теперь?.. Он подсознательно попытался переключиться на более приятное
сновидение, но мелькнувший было образ жены померк, а вновь появившийся
Питон воркующим голоском возвестил, что час его настал. "Беги, спасайся!"
- застучало в голове, но Тюльпанов с ужасом обнаружил, что ноги
отказываются ему служить. Он закричал и проснулся.
В дверь кто-то отчаянно колотил. Еще ничего не соображая, Тюльпанов
сунул ноги в шлепанцы и побрел открывать. Ворвался Вайль.
- Вы что, оглохли? Я уже час звоню!
- Спал крепко, - извиняющимся тоном сказал Тюльпанов. - А что,
собственно, случилось?
- Беда, Платон, беда!
Не часто церемонный соавтор называл его по имени. По взъерошенному виду
Вайля Тюльпанов понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Он
моментально сбросил остатки оцепенения и пришел в обычное для себя