"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу автора

мире стоянка для грузовиков. Там можно разжиться всем необходимым: маслом,
горючим, едой и пивом. Как говорится у нас, заправка для машины и для
водителя. Каждый день там останавливается до пятисот тяжелых грузовиков!
- Так почему же ты до сих пор не уехал в свою Америку? - спросил я его.
- Этого мне только не хватало, - пробурчал Одед, - изводить жизнь на
мечты...
- Что-то машину вправо заносит, - добавил он, затормозил и выскочил из
кабины проверить покрышки.
Одед обошел молоковоз, постучал большим деревянным молотком по каждой
шине, прислушиваясь к звуку, задержался у одного колеса, плюнул на палец и,
обмазав слюной вентиль, внимательно рассмотрел образовавшиеся пузырьки
воздуха.
- Какой дурень идет за своей мечтой! - продолжал Одед. - Думаешь, я не
знаю, что в Америке все не так уж замечательно, как мне кажется отсюда?
Каждый мальчик мечтает быть водителем грузовика, когда вырастет. Да и
взрослых хватает, которые любят пофантазировать, но только такой идиот, как
я, воплощает свою детскую мечту в реальность. Будь добр, Зейде, напомни мне
через час остановиться, проверить еще раз этот вентиль.

Два года было дочери, когда уехал ее отец, а когда он вернулся, ей
исполнилось пять. Она стала красивой девочкой, с холодным, не по-детски
жестким взглядом. Сжимая в руках тряпичную куклу, она недоверчиво смотрела
на незнакомого, элегантно одетого мужчину, стремительно вошедшего в бывший
гусятник и радостно размахивавшего толстой пачкой банкнот. Встав на пороге,
он широко улыбнулся и произнес:
- Я приехал забрать вас в Америку!
Если бы не заметно подросшая дочь, человек мог бы вообразить, что с его
ухода прошло не более получаса. Его жена сидела на том же стуле, у того же
стола и все так же перебирала чечевицу. Все та же глубокая складка пролегала
меж ее бровей, и все то же унизительное зловоние гусятника стояло в воздухе.
Холмики, большой коричневый и маленький серый, возвышались на столе перед
ней, словно остановившиеся песочные часы.
Он не успел сделать и шагу, как Юдит, резко поднявшись с места, тяжелой
походкой, удивившей мужа, направилась к девочке и встала за ее спиной, будто
ища защиты. Присмотревшись к жене повнимательней, он заметил округлую форму
ее живота, красноречиво выдающегося вперед.
- Ты беременна! - радостно воскликнул он, но тут же осекся.
Собственные слова и постыдное сознание того, что в течение целых трех
лет он не был дома, пощечиной ударили по лицу. Вдруг ему стали понятны
тревога, скрытая в первых письмах жены, отчуждение, которым веяло от
последующих, и отсутствие последних. Вспомнилось лицо хозяина, потупившего
взгляд при его появлении, и кривляния большого черного ворона, с
издевательским карканьем спланировавшего на землю перед ним. Быстро овладев
собой после минутного замешательства, человек засунул деньги обратно в
карман и взял свою дочь за руку.
- Пойдем, папа увезет тебя в Америку, - тихо проговорил он.
- Я хочу взять с собой куклу, - со спокойствием, удивившим обоих
взрослых, ответила та.
- Не нужно, - сказал человек. - У тебя будет новая кукла. Не бери
отсюда ничего. Поедем сейчас же.