"Александр Шалимов. Вестник ("Наука и техника")" - читать интересную книгу автора

дальше, но смысл прочитанного плохо доходил до меня. Мысли путались, даже
закружилась голова. Я шевельнулась, и Боб очень осторожно шагнул с плеча
на стол и перебрался на свое обычное место.
- Ну, что ты хотел сказать? - спросила я его шепотом.
Он наклонил свою большую голову и внимательно посмотрел на меня круглым
янтарным глазом, словно пытаясь понять, а потом переступил с ноги на ногу,
приоткрыл клюв и вздохнул.
В последующие дни он часто устраивался у меня на плече и сидел подолгу.
Его уже не тревожили мои движения. Я даже могла вставать, ходить с ним по
комнате. Он оставался на плече; осторожно балансируя, прижимался боком к
моим волосам. Я все ждала, когда же он начнет рассказывать свою тайну...
А он молчал... Потом я поняла: вероятно, он уже ощущал холод
неизбежного конца и просто искал живого тепла.
Мы знали, что Боб очень стар. Яков - он окончил в том году биофак -
привез как-то к нам по делу своего коллегу-орнитолога. Тот осмотрел Боба и
объявил, что ему не меньше трехсот лет. А еще он рассказал нам много
интересного о повадках воронов и о том, что науке известны случаи, когда
старые вороны перед своим концом приходили к людям. Боб его очень
заинтересовал, он даже предложил отдать ворона к ним в институт для
наблюдений. Конечно, я категорически отказалась и услышала тогда от них
немало упреков, что не думаю об интересах науки. Яков объявил даже, что я
просто эгоистка. Но я отказывалась не только из эгоистических побуждений -
я поступила так и в интересах самого Боба. Я-то знала, что ему хорошо со
мной. И еще неизвестно, что они могли бы придумать в своем институте...
Если его дни действительно сочтены, пусть лучше проведет их спокойно у
меня...
Теперь он почти не разлучался со мной. Поклевав размоченной в молоке
каши - есть он стал совсем мало, - он плелся в мою комнату, и я сажала его
на стол или к себе на плечо.
Экзамены были уже на носу, и я занималась с утра до вечера. И почему-то
меня не покидала уверенность, что Боб тем или иным способом обязательно
поведает мне что-то очень важное... Иногда, отодвинув книгу, я просто
смотрела на него и ждала. А он глядел на меня. И мы оба молчали...
И вот однажды со мной произошло что-то странное... Может быть, я
задремала над учебником, а может, это была галлюцинация... Перед глазами
вдруг возник какой-то загадочный пейзаж. Сначала я различала его очень
смутно, сквозь зеленоватую пелену тумана. Постепенно туман начал
рассеиваться, и я увидела город на берегу океана... Впрочем, городом его
назвать было трудно: амфитеатр удивительных сооружений, напоминающих
одновременно гигантские кристаллы и соты, и старинные дворцы и
фантастические композиции из радуг. Все это жило, пульсировало, искрилось,
светилось, переливалось волнами ярких и чистых красок. Эту картину мне
трудно передать словами, но я прекрасно помню ее, хотя прошло много лет.
Город из оживших радуг на берегу фиолетово-синего океана под зеленым
небом, в котором блестели яркие звезды... Почему-то именно звезды в
изумрудно-зеленом дневном небе поразили меня больше всего... Она умолкла и
прикрыла глаза, вспоминая. Затаив дыхание, я ждал, что будет дальше.
- Я никому не сказала тогда об этом, - продолжала она, мельком взглянув
на меня, - даже маме, хотя от нее не имела секретов. Видение было
мимолетным, как вспышка. Возникло и сразу исчезло... Однако оставило