"Валерий Шамбаров. Оккультные корни Октябрьской революции " - читать интересную книгу автора

"Временные правила", напоминавшие об ограничениях и ужесточавшие контроль за
проживанием иудеев. Видимо, Мовше Израилевичу, как и многим его
соплеменникам, пришлось в этот период крепко понервничать.
Впрочем, пути преодоления формальных запретов были уже отработаны.
Во-первых, чтобы избежать их, достаточно было принять крещение. Даже и
формально. Чем и пользовались многие евреи - если не веришь в Таинство, то
почему бы не окунуться? Их и называли на Руси не "крещеными", а "мочеными".
А часто обходились и без "мочения". Находили нерадивых священнослужителей,
готовых за мзду выдать требуемое свидетельство и сделать запись в
метрической книге. И что еще надо? Информация о таких "своих"
священнослужителях и храмах распространялась в иудейских общинах, если
хочешь - пользуйся. Во-вторых, "черта оседлости" означала именно оседлость,
а не временное проживание. Чем тоже пользовались. Записывали недвижимость на
подставных "моченых" лиц и жили как бы "в гостях". Можно было на денек
съездить на "историческую родину" и снова "в гости" вернуться. Или сунуть
городским властям "барашка в бумажке", чтобы закрыли глаза на эту
"временность".
Нет, такими способами Мовша Израилевич пользоваться не стал. Он, судя
по всему, был иудеем ортодоксальным, принципиальным. А пользоваться услугами
подставных людей было малонадежно для человека, желающего поставить свое
дело на твердую ногу. Но для него это и не потребовалось. Закон имел
множество исключений. Он не касался, скажем, евреев с высшим образованием -
юристов, врачей, историков, литераторов и т. п. Не касался учащихся - на
период обучения. Не касался ряда профессий - ювелиров, зубных техников,
фармацевтов, высококвалифицированных ремесленников. И Мовша Израилевич
вполне попал под эту категорию. Его вид на жительство в Нижнем Новгороде
никем не оспаривался и не подвергался сомнению.
Он женился. О супруге сведений сохранилось совсем мало. Известно лишь,
что звали ее Елизаветой Соломоновной, и она была домохозяйкой. И что она
практически постоянно ходила "непраздной". Муж был человеком активным, и
дети пошли один за другим. В 1882 г. родилась дочь Софья, в 1884 г. - сын
Залман. А 23 мая (4 июня) 1885 г. - Янкель. Тот, кого в протоколах полиции и
жандармского управления будут фиксировать как Янкеля Мовшовича, а в обиходе
станут называть Яковом Михайловичем... Но и он был не младшим. Следом за ним
появились на свет Беня, Сарра, Лейба.
Жили Свердловы далеко не бедно. Очевидно, и Мовша Израилевич начал свое
дело не с "нуля", и за женой приданое получил. Он приобрел большой
двухэтажный каменный дом с несколькими деревянными пристройками и сараями. И
не в трущобах, которых в Нижнем хватало. Не на окраинах или в предместьях, а
в самом центре города, на Большой Покровке. Точнее, дом принадлежал двоим
совладельцам, граверу Свердлову и богатому ювелиру, тоже еврею. А еще
точнее, Мовша Израилевич был не просто мастером-гравером, а владельцем
солидной граверной мастерской, где трудились наемные подмастерья и рабочие.
Мы знаем имя одного из них - Генрих Ягода (Иегуди). Дальний родственник
Мовши Израилевича, сын его двоюродного брата. Он, правда, трудился в
мастерской Свердлова уже позже, в начала ХХ века. Но из данного факта
нетрудно сделать вывод, что и остальные работники были того же сорта.
Сородичи, соплеменники. Словом, прописался и угнездился сам - помоги другим.
Точно так же, как в наши дни всевозможные "гости" с солнечного Юга,
зацепившись в столице и крупных городах, получив регистрацию, помогают