"Валерий Шамбаров. За Веру, Царя и Отечество " - читать интересную книгу автора

фронту Запада. Иногда это оказывалось верным, и некоторые славянские народы
действительно проявляли искреннюю тягу к России. Но часто оставалось
иллюзией - и панславистские идеи использовались различными славянскими
политическими группировками лишь по мере собственной выгоды. Но во всяком
случае, никакие, даже самые крайние российские панслависты не провозглашали
цели объединения всех славян в одно государство. В лучшем случае речь шла
лишь о союзе при главенстве России.
Нужно коснуться и русского западничества, также оказавшего заметное
влияние на последующие исторические события. Причем в данном случае под
"западничеством" я вовсе не имею в виду заимствование технических или
культурных достижений Европы и Америки. Это явление вполне нормальное.
Почему бы не поучиться полезному? Я хочу рассмотреть те уродливые формы
западничества, которые выросли из семян все той же русофобии, но
пересаженной на собственную русскую почву. И выражающиеся формулой: "У них
все хорошо, у нас все плохо". Нет, такое западничество родилось не при
Петре. Да он и сам говорил: "Европа нужна нам лет на сто". Чтобы преодолеть
техническое отставание и не стать чьей-нибудь колониальной добычей, как
Китай. Не внедрилось подобное западничество и при немке Екатерине II. Она
правила, опираясь на русскую национальную основу, подчиняла политику русским
национальным целям, и вряд ли можно найти какую-то самоподгонку под
иностранные образцы в Потемкине или в канцлере Безбородько, выражавшемся: "А
як матушка императрыця скаже, то нехай воно так и буде".
А вот пушкинская Татьяна, хотя и "русская душою", уже не могла
по-русски письмо написать и переходила на французский. Потому что
западничество вошло в Россию при Александре I. И не из-за того, что русские
в Наполеоновских войнах повидали Европу и призадумались над ее
благосостоянием. Это миф. В Европе, разоренной многолетними войнами, никаким
благосостоянием тогда и не пахло. И впервые-то побывали за рубежом только
солдаты и младшее служилое офицерство, западничеством отнюдь не
заразившиеся. А укоренилось оно именно в верхушке общества, которая и раньше
никакими преградами не была отделена от зарубежья. Произошло же это не в
войну, а после смерти Павла I, державшего аристократию в строгой узде. И
высшее дворянство ошалело от обретенных "свобод", да и сам Александр
принялся играть в либерализм. В это время и из-за границы хлынули беженцы от
наполеоновских завоеваний - и не служилые специалисты, как при Петре, или
искатели заработка, как при Екатерине, а тоже из "верхов", привнося в
российское общество свой "лоск" и свои суждения. А после победы над
Бонапартом, когда Россия утвердила свое могущество, данные процессы
активизировались. Александр примерялся к роли общеевропейского арбитра, и
его окружение тоже вовсю подстраивалось "под Европу". Шла интенсивная
космополитизация аристократии - и через браки с западной знатью, и через
расплодившиеся масонские ложи, и через западные моды, через западных
учителей и гувернеров. И через "передовые" либеральные учения,
популяризаторами которых стали англичане и французы.
В высших кругах отрезвение наступило довольно скоро. После восстания
декабристов, после враждебных демаршей Запада в период русско-турецкой войны
1829 г. Но тогда идеи западничества были перехвачены либеральной
оппозицией - которая, увы, нередко становилась просто ретранслятором
западной политической пропаганды. Так, когда разразился мятеж в Польше и по
поводу антироссийских выпадов за рубежом Пушкин написал свои стихотворения