"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу автора

А некоторые правила поведения командиров - наше внутреннее дело.
- Нет, почему же, - возражает Куликов, - поступки командиров - пример
для красноармейцев. Командиры у нас не обособленная каста, как было в
царской армии.
- Странно, что беседы в батальоне среди узкого круга лиц получили
широкую огласку, - говорит Войцеховский.
- Придется вам рассказать об этих беседах, - жестко бросает Куликов.
- Что ж... - пожимает плечами Войцеховский. - Кое-какие заметки
находятся у меня в номере. Разрешите принести?
- Прошу вас, Анатолий Аверьянович! - отвечает Куликов.
Звеня шпорами, Войцеховский уходит. В коридоре гулко звучат его шаги.
- Этот тип пытался привить нашим красным командирам гусарские
замашки, - говорит Куликов. - Выйди в коридор покурить. Как бы он не
увильнул от неприятного разговора.
Греясь у печки, закуриваю.
Войцеховский выходит из своего номера, сворачивает в другой коридор.
Наш дом похож на две длинные коробочки, под прямым углом приставленные друг
к другу. Куда же пошел начштаба? Но волноваться не надо: выход из гостиницы
только один, а в окно зимой не вылезешь.
Тетя Клава идет закрывать печи. Подойдя ко мне, шепчет:
- Возьмите этого офицера в оборот! Гонору у него много.
Звенят шпоры. Войцеховский, продефилировав по коридорам, возвращается в
наш номер.
- Сумку со своим блокнотом я не нашел. Наверное, оставил в штабе, -
спокойно говорит он, усаживаясь в кресле.
- Я был уверен в этом, - произносит Куликов. - А вот скажите, вы
окончили Павловское юнкерское училище?
- Я этого не скрываю, - огрызается Войцеховский.
- Насколько я помню, Павловское училище готовило офицеров для
императорской гвардии. Был в училище "кодекс чести" павловца, предписывающий
оскорбления смывать только кровью. Были посвящения в "гусары смерти" тех,
кто остался жив после дуэли.
- Завидная осведомленность... - замечает с иронией Войцеховский, а лицо
его начинает медленно бледнеть, и вот дрогнули губы.
- Большевики изучали своих врагов, - спокойно говорит Куликов. - И как
видите, знания эти пригодились. Ведь "гусары смерти" появились и в
Надеждинском караульном батальоне. Странно, правда?
Молчит Войцеховский. Встаю, подхожу к столу, поправляю в лампе фитиль.
Надо быть поближе к Куликову, как бы не кинулся на него гусар. Но как
переменилось лицо Войцеховского, если смотреть на него сейчас в профиль!
Прямой нос оказывается изогнутым и нависает над подбородком. Сжатые губы
кажутся тонкими, на горле проступает кадык. Срисовать бы такого хищника!
- У павловских гусар бывали дуэли в одиночку, - задумчиво говорит
Куликов. - Вложит такой смертник в револьвер вместо семи патронов, скажем,
три, напишет записочку о самоубийстве, покрутит барабан не глядя и приставит
дуло к виску. Может, выпадет удача, и он станет "гусаром смерти". Или
раздастся выстрел. Как это случилось с Яковлевым...
Нахмурил брови Войцеховский, не шелохнется.
- Но кто был противником Яковлева? Как прошла у соперника игра со
смертью? Из-за чего была назначена дуэль? Вы не знаете, Анатолий