"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу автора

концом - смертью. Ведь любая попытка выступить против Советской власти -
самоубийство. Согласен?

12. КОМИССАР

Мы спускаемся в лощинку, к белым зданиям больницы, где лежит комиссар
караульного батальона. По дороге забрасываю Куликову вопросами, горячусь и
возмущаюсь.
От тюрьмы к больнице протоптана в снегу узкая дорожка, и, чтобы сказать
все в лицо Куликову, приходится шагать сбоку, проваливаясь в глубокий снег.
Но я не могу молчать!
Как ведет себя комиссар: в тюрьме извращают советские декреты -
комиссар молчит. В батальоне появились "гусары смерти" - комиссар закрывает
глаза. Войцеховский подмял под себя батальон, а комиссар забрался на
больничную койку, от греха подальше. Я ему покажу молочную кашку! Нашел
время отсыпаться в больнице!
- Погоди! - морщится Куликов. - Оставь хоть частицу своего возмущения
на обратный путь.
Мы уже на больничном дворе, и надо умолкнуть. По стертым ступенькам
поднимаемся на крыльцо главного корпуса. Куликов открывает дверь.
В длинном коридоре стоят кровати. На них лежат и сидят больные, укрытые
серыми одеялами, шинелями, платками. Тяжелый запах пота, гноя, лекарств
кружит голову. По узкому проходу между койками двигается пожилая сестра,
разливая из ведра всем больным в кружки темную жидкость - как видно, хвойный
настой.
Кабинет главврача так мал и узок, что, открыв дверь, я останавливаюсь
на пороге: входить некуда. На длинной кушетке лежит больной. Его осматривает
худой высокий старик в белом халате и докторской шапочке. Наклонившись к
больному, врач стал боком и загородил вход в комнату.
- Нуте-с! - говорит врач, ощупывая живот больного.
Мы молчим. Старик опускает на больном рубаху и поворачивается к нам:
- Я вас спрашиваю! Зачем пожаловали?
Куликов становится на пороге кабинета:
- Нам надо поговорить с вами наедине.
Врач недовольно оглядывает нас, но все же говорит больному:
- Топай на койку, паря. К пасхе дома будешь!
Мы садимся на кушетку, а доктор отходит к окну и свертывает большую
цигарку.
- А вам я не разрешу курить в больнице! - ворчливо говорит он, - И
прошу изъясняться коротко. У меня прием.
- Мы из армейского трибунала, - представляется Куликов, - нам надо
поговорить с больным - комиссаром караульного батальона.
Старик выпускает клуб дыма в форточку и каким-то другим, сразу охрипшим
голосом говорит:
- Умер сегодня комиссар...
Я смотрю на покрытое синими прожилками лицо врача, на седую бородку и
не могу сразу осмыслить то, что он сказал. Умер? Как же так?
- Умер?! Комиссар батальона?
- Да... - тихо и печально говорит врач. - Сгорел человек. Легкие у
него - паутинка. На итальянских курортах ему бы свой век доживать. А он - в