"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу автораТолько делать это надо ночью - днем я занят.
- Очень надо, доктор, - отвечает Куликов. - Сегодня же под утро поработаем, хорошо? - Труп доставьте в мертвецкую. Одевайтесь потеплее, там и проведем вскрытие. Моя квартира во дворе. Вам покажут. А сплю я чутко. В дверь стучат. "Сейчас!" - отвечает доктор. Мы поднимаемся. Старик задумчиво смотрит на меня, затем медленно произносит: - Прошу вас, не осуждайте медицину без достаточных оснований. И не делайте скоропалительных выводов. Доктора не волшебники и "живой воды" в своем распоряжении не имеют. Вздохнув, старик посмотрел на пол и тихо добавил: - В этой комнате белые каратели зарубили молодую женщину, способного врача. Видите ли, она не сумела спасти есаула бронепоезда, искрошенного в пьяной драке. Так-то, молодой человек... Домик врача во дворе, и мертвецкую показывает нам пожилая санитарка Степанида. Я спрашиваю ее: - А какую женщину зарубили белые в приемном покое? - Забыть ее никто не может! - отвечает Степанида. - Такая красивая была, тоненькая, как березка. Таней звали. Нашего главврача единственная дочь. Хоть бы покарал кто ее убийцу! Ведь было-то как... Сильный ветер гонит по небу низкие тучи. Быстро меняется погода весной. Уже скрылось солнце, померк день, похолодало. Ротмистр Мещерский зарубил Таню: Степанида узнала князя на групповой фотографии. Рядом с полковником Терентьевым сидит ротмистр: у него гладко зачесанные волосы, тонкие губы, шрам у правой скулы - чья-то пуля ошиблась Мещерский, палач и убийца, зверь, на которого нужна облава без отдыха и до конца. Ветер гнет тонкие березки в больничном саду. Я бреду по тропинке поодаль за Куликовым и, сняв шлем, обтираю снегом разгоряченное лицо. 13. КОММУНИСТЫ Словно круги по воде от брошенного камушка, возникают все новые и новые обстоятельства вокруг дела Яковлева. Многое, чем мы занимаемся, не имеет прямого отношения к делу. Но в трибунале не принято проходить мимо любых нарушений советского порядка. Мы будем докладывать в штабарме о руководителях караульного батальона, напишем в Москву об извращениях исправительной политики в Надеждинске, расскажем в губернском здравотделе о бедах городской больницы. А сейчас Куликов заканчивает расследование комиссара о Барышеве. Я сижу в маленькой библиотеке карбата, просматриваю записную книжку комиссара и наблюдаю за командиром батальона. Удивительные повороты бывают в жизни. Меня только что выставили за дверь, но я доволен. Правда, тут примешана доля злорадства: меня удалили не одного, а вместе с Вязем, комбатом. Он стоит у окна спиной ко мне, и кажется, что даже полы его длинной шинели вздрагивают от бешенства. Посмотрим, какую характеристику дал ему комиссар: "Иннокентий Вязь - по виду, характеру, способностям - дуб. Унтер |
|
|