"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу авторажизнь ради счастья народа. Как же могут исполнять ее сейчас белогвардейцы -
жандармы и каратели, вызывая сочувствие к своей судьбе? Кто им позволил взять священные реликвии - серые бушлаты и тяжелые кандалы бывших политкаторжан - для контрреволюционной демонстрации? Ведь они выступают как осужденные советским судом. И слова такой песни хлестче пулемета бьют по революции! Куликов легонько хлопает меня по плечу: - Если тебе надоело слушать хор, сходи поговори с руководителем драмкружка. Встаю и укладываю чурбак на пол. Куликов придерживает меня за рукав шинели: - Смотри же не торопись. Веди разговор, как мы условились. Громко стуча каблуками, иду к сцене. Енисейский оборачивается на шум, старичок во втором ряду хрипит: "Тише!" Не обращаю внимания. Маленькая дверь за кулисы открывается со скрипом. Шагаю по ступенькам и сразу же сталкиваюсь с Дайкиным. - Где руководитель драмкружка? - Пальмиров ждет вас, волнуется. Я предупредил его и сделал все, что мне поручили, - улыбается Дайкин. - А Гронин изолирован? - Конечно, - кивает головой Дайкин. - Он нагрубил охране и посажен в одиночку. Бывший "актер императорских театров" Серж Пальмиров топчется невдалеке. Одет он в черный костюм, в кармане полосатой жилетки большие часы на серебряной цепочке. Увидев меня, Пальмиров в изумлении таращит глаза: мы ведь хорошо знакомы. Я арестовывал этого Сержа два года назад. Он вроде бы поубавилось - лысину прикрывает только один рыжеватый завиток. Пальмиров сгибает спину в поклоне, а я здороваюсь сухо, в упор разглядывая актера. Блистал на сценах Сибири Серж Пальмиров. Играл героев в революционных пьесах. Внезапно город, где был Серж, заняли белые. Пальмиров продолжал выступать в театре, но в другом репертуаре: вместо красных комиссаров играл роли белых офицеров. Однажды Пальмиров шел по городу в компании "поклонников своего таланта" - белых карателей. Узнав среди прохожих секретаря горкома партии Кравцова, оставленного в городе для подпольной работы, Серж выдал его контрразведке. Виселица на центральной площади уже была готова. Лишь смелый налет на тюрьму спас жизнь подпольщика. В судебном заседании трибунала Пальмиров пытался доказать, что искусство бесклассово и артистам безразлично, на какой стороне сражаются "поклонники Мельпомены". А свое предательство Пальмиров объяснял врожденной болтливостью - "недержанием речи". Выступившая обвинителем по делу актриса фронтового театра назвала Пальмирова "проституткой в штанах". И вот Серж в Надеждинском ИТД и снова на артистическом поприще. Дайкин проводит нас в маленькую комнату, заставленную реквизитом, ставит на столик лампу и уходит, плотно прикрыв дверь. Надо выбить Пальмирова из привычной колеи, чтобы он не играл заготовленную роль, а стал самим собой и говорил правду. - Рассказывайте, - роняю я, усаживаясь в кресло. - Что?! - Пальмиров всплескивает ладонями и закатывает глаза: это из роли какой-то "невинной жертвы". |
|
|