"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу автора

- Тесен земной шар. Они, оказывается, давно знакомы. Войцеховский был
жандармом во время мировой войны, в Сибири спасался от фронта. Не раз
приезжал в Надеждинск. Познакомился тогда с Барышевым, как-то допрашивал
почтмейстера. А теперь восстановил старые знакомства, Все это выяснил
комиссар. Его в Ладонках хотели прикончить, но ранили лошадь. Комиссар
пешком, в метель, вернулся в город. Тогда и заболел тяжело. Сумел все же
написать подробный рапорт. Мужественный был человек!
В комнате становится тихо. Александр Лукич медленно укладывает свои
очки в футляр.
- Дайте мне прочесть рапорт. Куликов встает, оправляет гимнастерку.
- Тебе нельзя заниматься делами. Что за следствие в постели? А вечером
приезжает член коллегии трибунала Железнов. Он решит, как будет проходить
следствие по делу о банде Мещерского - Войцеховского.
Закрываю глаза. Болит голова. Наверное, сорванные взрывом доски ударили
меня не только по спине. Тихо спрашиваю:
- Нас отстранят от следствия?
Куликов подходит к кровати.
- А ты сможешь остаться беспристрастным к Войцеховскому, с которым
обменивался пулями?
Александр Лукич ласково похлопывает меня по плечу, оправляет упавшие на
лоб волосы. Пальцы у него такие же мягкие, как и у старого доктора.
- Лежи, брат, поправляйся. К тебе сейчас одна девушка заглянет - давно
уже ждет. А о следствии не думай. Все будет как надо.
Куликов уходит, тепло улыбнувшись. Все смешалось сегодня: радость и
печаль, головная боль и тревожный стук сердца.
Слышу торопливый перестук каблучков по коридору. Кто-то остановился за
дверью. Тишина. Тихий стук. Но что это? Два удара, пауза, один удар.
Условный стук белого подполья! Кто же так может стучать? Если за дверью
Нина, то как она узнала пароль?
- Кто там? - громко спрашиваю я.
В приоткрытую дверь шепот:
- К Кириллу Мефодьевичу.
- Он болен.
- Есть лекарство! - громко отвечает Нина и входит в номер. Она в
светлом платье и - наконец-то! - не прячет свое лицо. Я смотрю на нее не
отрываясь. Вскочить бы сейчас с кровати, сказать ей, как мне хорошо. Но
разве найдешь вот так, сразу, теплые слова?
- Нина... - говорю, подтягивая к подбородку одеяло, - а как ты узнала
пароль белой явки?
Улыбаясь, Нина подходит ко мне, садится на краешек кровати. Разглаживая
складки одеяла, она смущенно отвечает:
- Я не имею права говорить, но ведь ты очнулся на подпольной квартире и
видел меня. Правда? Как же можно объяснить мое участие в облаве?
Я не видел Ниночку ночью. Были взрывы, всплески огня, удары. Было
больно, и меня ворочали в темноте. Едкий запах ударил в нос, перед глазами
что-то мелькнуло и закружилось. Происходило поспешное отбытие на тот свет,
но ангелы не успели появиться. Не заметил я и Ниночки. А она была в белом
логове? По какому праву?
- Я дала тебе понюхать нашатырного спирта и перевязала голову. Потом
отвезла на бричке в больницу и мучилась, пока доктор осматривал и зашивал