"Валерий Шамшурин. Каленая соль (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Новгорода и Шереметева из Владимира и наконец облегченно вздохнули, узнав,
что Скопин уже разбил врага в Твери и приближается к недалекой
Александровой слободе, куда к нему отовсюду стали стекаться ратники.
Все сулило добрый исход, но громом среди ясного неба грянула весть о
переходе сигизмундовых войск через рубеж и осаде ими Смоленска. И снова
воровские скопища с усиленной прытью зашастали по -всем дорогам вокруг
престольной.
Особенно допекали налетами на хлебные обозы ротмистр Млоцкий и атаман
Сальков, с которыми не могли совладать ни боярин Мосальский, ни думный
дворянин Сукин, высланные против них. Тогда-то Шуйскому и пришлось опять
вспомнить о прилежном Пожарском...
Закаменевшая от первых холодов земля звенела под копытами лошадей. Из
ближних рощ наносило палые листья, они взвихрились и кружились над
всадниками. Был один из тех чистых осенних дней, когда могло показаться,
что летняя благодать возвращается, если бы не остужающий лица острый
ветерок да пестрящая перед глазами листва.
Скача обочь и чуть позади князя по Владимирской дороге, Фотинка радовался,
что Пожарский не пренебрег им, взял с собой наравне с бывалыми воинами,
несмотря на его неискушенность.Но не зря все лето детина усердно учился
приемам рукопашного боя, хоть и нелегко ему это давалось. Он долго не мог
сообразить, что в схватке надобно уметь уклоняться от удара, делая
обманные замахи, отскакивать в сторону, пригибаться, даже отступать,-
ломил по-медвежьи в открытую, на авось, со всей силушкой. Над ним
посмеивались, однако он всегда оставался при своем добродушии и
незлобивости.
Занятый только мыслями о сече, где он должен был показать ратный навык,
Фотинка первым заметил поспешающий обратно на рысях головной дозор, за
которым уже вплотную гналась темная конная лава.
Не мешкая, князь-воевода широко развернул свой полк. Вражеская погоня
придержала коней, но сразу же к ней прихлынула подмога, и лес бунчуков и
копий в единый миг вырос перед ратниками Пожарского. Судя по разномастной
серой одежке, среди которой не было видно ни пышных перьев польских
шлемов, ни блеска панцирей, а рядом с казацкими мохнатыми шапками часто
мелькали примятые- мужицкие колпаки, это была ватага атамана Салькова.
Двумя слетающимися стаями, взвывая и громко клацая железом, ринулись
навстречу друг другу отряды. Только атаманский был много уже и плотнее:
видимо, Сальков замыслил с маху протаранить строй ратников на удобной
ровной дороге и потом, лихо повернув коней, обрушиться "сзади. Но он
просчитался, у Пожарского в середке были самые надежные вой. Встретив
сильный отпор и скучившись, тушинцы вовсе не углядели, что их уже
охватывают и теснят с боков. Схватились крепко, вязко. Гул сечи и крики
разносились далеко окрест, будто и не было здесь недавней благодатной
тишины солнечного осеннего дня.
Забыв все, чему был учен, сорвав с головы тесный шлем, Фотинка без нужды
замахал направо и налево палашом, жалея, что воюет не пешим и без тяжелой
рогатины. Теснота и давка, мельтешня и кружение не давали ему времени
оглядеться и размахнуться на все плечо. Оказавшись в самой гуще, он уже не
отличал своих от чужих и бестолково пытался пробиться дальше. Перед ним с
удивительной быстротой и суматошеством мелькали искаженные яростью лица,
лезвия бердышей и сабель, оскаленные морды коней, вскинутые руки. Липкий