"Валерий Шамшурин. Каленая соль (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

пот обжигал и туманил глаза. Фотинка локтями и спиной отпихивал падающие
на него тела и никак не мог приноровиться к бою по науке.
Осмотрительный князь выехал из свалки, как только почувствовал, что
перевес в сражении на его стороне, и, остановившись на пригорке,
наметанным взглядом охватил поле боя. Скоро в людском скопище он приметил
непокрытую голову Фотинки и тут же наказал одному из сотников послать
людей, чтобы вызволить неразумного детину.
Когда, встрепанный и помятый, мокрый от пота и с мутными выпученными
глазами, Фотинка предстал перед князем, тот не смог сдержать улыбки.
- Чай, уже раскумекал, что не вся правда в силе? - поддел детину Пожарский.
- Дак ежели бы честная драка была, а то куча мала,- отпыхиваясь и шмыгая
носом, постарался не уронить своего достоинства Фотинка.
- Честная? На кулачки? Бона чего возжелал! Обвыкай во всяких бранях не
плошать. А покуда приглядися,что к чему.
- Не по мне приглядываться,- расстроился детина.- Я ведь не сробел, а
малость замешкался, поразмыслить было недосуг.
- Вот и поразмысли, дабы не переть телком, сломя голову...
Прошло уже, верно, более часу, а сражение не стихало. Потесненные тушинцы
держались стойко. Но уже и с боков во всю силу налегали на упорных, так
что треск и гром сотрясал придорожные рощи, где тоже завязывались схватки.
Непрестанно вздрагивали и раскачивались молодые осины и березы, густо
роняя листву на мертвых и раненых. Все чаще ратники сменяли друг друга для
поочередных передышек, и сеча то пригасала, то вспыхивала с новой силой.
Пожарский не мог ждать никакой подмоги, и про то смекнул Сальков, надеясь,
что возьмет числом. Но если его ватага валила скопом и без разбору, то
Пожарский расчетливо вел битву, перемещая сотни на самые уязвимые места.
И настал час, когда поколебалась воровская рать. Один за другим тушинцы
стали выезжать из боя, безвозвратно скрываясь в рощах. Целая толпа их
сыпанула в дол и перемахнула вброд через мелкую речушку.
Дивясь невиданному для него зрелищу кровавой сечи, Фотинка внезапно
заметил какое-то замешательство позади сальковского войска. Там тоже
замелькали сабли и раздалась пищальная пальба.
- Глякось, Дмитрий Михайлович, ровно бы и туда поспели наши пострелы, -
указал он Пожарскому.
Тот, недоумевая, только покачал головой.
Уже видно было, как повсюду панически рассеивалась ватага. Пришпорив коня,
князь с места рванул вперед. Фотинка поскакал следом. Их отдохнувшие
лошади скоро оказались в голове погони и помчались дальше, словно бы
расчищая путь - так резко и уступчиво шарахались от них в испуге и
смятении показавшие спины тушинцы.
Вскоре князь с Фотинкой натолкнулись на незнакомый, вызвавший вражеское
замешательство отряд из доброй полусотни мужиков, которые, заслонив
вкруговую припряженных к большой пушке лошадей, все еще доставали своими
пиками, навязнями и топорами безоглядно прущих мимо них беглецов.
Усердствовали они молча и сурово, будто работая. Но бросалась в глаза
мужицкая неискушенность.
- Ай да вой! - усмехнувшись, приветствовал их князь. - Чьи вы, молодцы?
Из круга выступил один из мужиков с густо посеребренной бородой и зоркими
глазами, пристально посмотрел на князя, но не успел разомкнуть уста, как
Фотинка с криком слетел с коня и бросился к нему.