"Виталий Шенталинский. Свой среди своих (Савинков на Лубянке) " - читать интересную книгу автора

- Что-то ваш провожатый смахивает на Иуду...
- Я старая подпольная крыса, - парирует Савинков. - Я прощупал его со
всех сторон. Это просто новый тип, народившийся при большевиках и вам еще не
знакомый...
Тот же Арцыбашев оставил кроме этого свидетельства еще и описание
внешности своего визави и его спутников, описание выпуклое, хотя, может
быть, и чересчур злое:
"Бледная маска со странным разрезом глаз и лысым черепом... Невысокий,
худощавый, с бритым лицом не то актера, не то иезуита... Это Савинков...
Длительное пожатие небольшой, но твердой руки... Улыбка оживляет его лицо:
оно становится нежным, тонким и привлекательным..." "Тоненький, белокурый
Деренталь - тип офранцузившегося русского бульвардье - рассказывал
анекдоты..." И "только высокая, черная и худая, хотя небогато, но с
парижским шиком одетая мадам Деренталь сидела молча, поставив на стол острые
локти тонких рук, увешанных слишком большими и слишком многочисленными
браслетами. Она, казалось, внимательно и осторожно следила своими мрачными,
черными еврейскими глазами за всеми нами, но преимущественно - за самим
Савинковым. Можно было подумать, что она боится какой-нибудь неосторожности
с его стороны...".
На вопрос Арцыбашева, не страшно ли ей, женщине, ехать в Россию, Любовь
Ефимовна небрежно бросила:
- Я привыкла ко всему!
Ужин не затянулся - ждал поезд. Несколько напутственных фраз. "Савинков
галантно приподнял свой парижский котелок, зашелестело шелковое манто,
как-то незаметно скользнул белокурый Деренталь... а затем все исчезло".
Впереди - граница. С властями Польши переход согласован заранее.
Возвращение Савинкова в Россию было тщательно спланировано и
подготовлено, назвать его добровольным можно лишь условно: через границу его
вели за руку чекисты, хотя сам он об этом только подозревал. Подозревал, но
верил в свою звезду, в то, что ему, как всегда, повезет.
Ловушка расставлена - надо только, чтобы ничто не спугнуло зверя.


Западня

Что произошло дальше, мы узнаем из уникального документа,
сохранившегося в архиве Лубянки, - дневника, который вела Любовь Деренталь.
Собственно, это даже не дневник, а воспоминания, написанные по свежим следам
событий. И поскольку содержание их представляет ценность как для этой
истории, так и для истории вообще, приведем их здесь возможно полнее, следуя
вместе с героями шаг за шагом по их тернистому пути:

"15 августа. На крестьянской телеге сложены чемоданы. Мы идем за ней
следом. Ноги наши вымочены росой. Александр Аркадьевич двигается с трудом -
он болен.
Сияет луна. Она сияет так ярко, что можно подумать, что это день, а не
ночь, если бы не полная тишина. Только скрипят колеса...
Холодно. Мы жадно пьем свежий воздух - воздух России. Россия в
нескольких шагах от нас, впереди.
- Не разговаривайте и не курите!..