"Виталий Шенталинский. Свой среди своих (Савинков на Лубянке) " - читать интересную книгу автора

- Им много заплатят? - вежливо осведомляется Александр Аркадьевич.
- Андрей Павлович никогда не работал против нас. Он убежденный
коммунист. А другие... У других, у каждого есть грехи... Ну, получат
прощение грехов...
Входит Новицкий и снова садится за стол.
- Вот один из ваших товарищей... - иронически замечает Пилляр,
обращаясь ко мне.
- Да... И он даже обещал мне сбрить свою бороду...
- Он не сбреет ее, - говорит Пилляр [с раздражением]. "Друг Сергея" -
Новицкий - не кто иной, как Пузицкий, его ближайший помощник.
- Кажется, вы недавно написали повесть "Конь Вороной"? А раньше "Конь
Бледный"? - спрашивает Бориса Викторовича Пилляр.
- Целая конюшня. Не так ли?
- А теперь, - смеется Пилляр, - вы напишете еще одну повесть - "Конь
Последний".
- Лично мне все равно. Но мне жалко... их...
Александр Аркадьевич протестует. Пилляр опускает глаза и говорит почти
мягко:
- Не будем говорить об этом...
- Почему вы тотчас же арестовали нас, не дав нам возможности
предварительно увидеть Москву? Мы были в ваших руках.
- Вы слишком опасные люди.
Нас обыскивают...
[Борис Викторович выходит из комнаты с завязанной головой. Это сделано
для того, чтобы его не узнали на улице.
- Но это самое лучшее средство для того, чтобы обратить на него
внимание, - говорит Александр Аркадьевич.
Как-никак, Борис Викторович - в роли современной "Железной Маски" -
садится в один из автомобилей, ожидающих нас внизу...]

17 августа.

- Москва!
Пять часов утра. Мы выходим поодиночке. Около каждого из нас караул.
Борис Викторович садится в закрытый автомобиль с опущенными занавесками на
окнах. Александр Аркадьевич и я - в другой, открытый. Гудин,[5] "хозяин
дома" и несколько человек красноармейцев садятся с нами. Мы покинули Москву
в 1918 году, мы возвращаемся прямо в тюрьму.
В поезде Гудин с гордостью сообщил, что мы делаем 65 верст в час.
Теперь он обращает мое внимание на чистоту города.
Театральная площадь. Огромный портрет Ленина, сделанный из цветов.
Потом какая-то улица. Потом здание.
- Это и есть знаменитая Лубянка... - говорит Александр Аркадьевич.
Лубянка. Тюрьма, из которой никто не выходит..."

Начинается тягостная процедура превращения свободного человека в
узника, упаковка его в клетку. Бесконечные лестницы, коридоры и кабинеты
Лубянки, которые все больше и больше отдаляют и отрешают от мира.
Впрочем, Савинкова и его спутников поначалу встречают с особым
обхождением, любезно, как почетных гостей, даже заводят "светские