"Виталий Шенталинский. Свой среди своих (Савинков на Лубянке) " - читать интересную книгу автора

- Мы не шли против России. Мы шли против вас. Во время русско-японской
войны многие русские революционеры радовались победам японцев. Они полагали,
что поражения ослабляют царизм и подготавливают революцию. Так и мы. Борясь
против коммунистов, мы боролись за родину и свободу.
- Аналогия довольно эффектна, но едва ли убедительна, - иронизирует
Пилляр.
- Я не пытаюсь вас убедить и не хочу защищаться.
Он улыбается. Мне кажется, что высокопоставленный чекист смеется надо
мной. Я начинаю сердиться. Я говорю:
- Ваша вечная улыбка меня смущает. Я бы предпочла, чтобы меня
допрашивал кто-либо другой.
И я поворачиваюсь к моему соседу направо.
- Вы, например. На вашем лице не написано ничего.
Пилляр соглашается...
- Есть у вас жалобы?
- Нет. Наоборот. Признаюсь, я поражена той корректностью, которую я
встретила здесь.
- Вы нас принимали за диких зверей?
- Почти. Я очень боялась пыток и хамства. Я даже хотела взять с собой
яду, чтобы не отдаться живой в ваши руки. Я не успела вовремя его
получить...
- Тем лучше. Было бы жалко...
Меня уводят..."


Номер шестидесятый

В этот же день допрашивали Савинкова, и тоже без протокола. О
содержании "беседы" он скажет потом, в одном из черновиков его письма
Дзержинскому:
"Я так поставил вопрос на первом же допросе с Менжинским, Артузовым и
Пилляром: либо расстреливайте, либо дайте возможность работать; я был против
вас всей душою, теперь я с вами, тоже всей душой, ибо жизнь меня привела к
вам. Быть же ни за, ни против, то есть сидеть в тюрьме или стать обывателем,
я не хочу и не могу".
Савинков пришел на эту встречу, основательно продумав свою позицию и
взвесив все шансы, сделав выбор, пришел с готовым предложением. И получил
вполне недвусмысленный ответ. "Мне сказали, что мне верят, что я вскоре буду
помилован, что мне дадут возможность работать..."
Помилуют? Его, злейшего врага советской власти, боровшегося с нею с
первого боя в октябре 1917-го - у Пулкова и до последнего в начале 1921-го -
у Мозыря? Почему? На каких условиях? Об этом Савинков умалчивает. Но из
дальнейшего его поведения и заявлений становится ясным, что он должен был
сделать, чтобы спасти себе жизнь: публично покаяться, признать полное
поражение, неправоту и свою лично, и всей своей партии и, соответственно, -
правоту и победу его вчерашних врагов, и больше того - призвать всех своих
соратников внутри страны и за рубежом явиться с повинной...
Таковы условия сделки между Савинковым и его стражниками, теми, в чьих
руках теперь была его жизнь.
Савинков принял эти условия не сразу. В деле хранятся его