"Принц-леопард (допереведенный вариант)" - читать интересную книгу автора (Хойт Элизабет)И еще раз.– Уверена, – голос ее походил на плач. Он улыбнулся. По виску его текла капелька пота. – В таком случае, с вашего позволения. Не дожидаясь ответа, он вошел в нее полностью, еще сильнее прижав к двери и очень точно нажав на это место. Джордж сжала Гарри ногами, руками, сердцем. Невыносимо медленно он начал движение назад и снова вошел в нее, на этот раз, описав полукруг. У Джордж побежали мурашки по всему телу. Она умирала от наслаждения. Гарри вздохнул, зарывшись лицом в ее волосы. Она опустила ноги на пол, но он продолжал поддерживать ее. – Я бы отнес тебя в спальню, моя госпожа, но, боюсь, мне не хватит сил. Ты опустошила меня. – Он немного отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Останешься на ночь? – Да, – ответила Джордж, пробуя ступить ногой. Шаг получился неуверенным. – Останусь. – А как же твой брат? – спросил он. – Мой брат не может влиять на мою жизнь, – с вызовом ответила Джордж. – К тому же я вышла через черный ход. – Понятно. Он последовал за ней в спальню, и тут она увидела, что он несет таз с водой. Джордж вопросительно подняла брови. – Мне следовало сделать это прошлой ночью. Казалось, он смущен. Гарри поставил таз рядом с кроватью, помог ей снять платье и нижнюю блузу и присел на корточки, чтобы освободить ее ноги от туфель и чулок. – Ложись, моя госпожа. Джордж легла. Почему-то сейчас она вдруг застеснялась, хотя только что находилась во власти безумства. Гарри намочил в тазу полотенце, выжал его и стал вытирать ей спину. Она закрыла глаза. Влажное полотенце, оставляло приятную прохладу и мурашки на коже. Она слышала, как он снова мочит и отжимает полотенце, и звуки капающей воды в тишине спальни были похожи на эротическую мелодию. Он вымыл ей шею, грудь, живот, всюду оставляя прохладный след. Дыхание ее участилось в предвкушении того, что будет дальше. Но он перешел к ногам, провел полотенцем по икрам. Джордж не сводила с него глаз. Гарри оперся коленом на край кровати. Кровать прогнулась, пружины заскрипели. – Ты закончишь свою сказку, моя госпожа? Она удивленно захлопала ресницами. – Сказку? – О Принце-леопарде и молодом короле, – ответил он, целуя ее тонкую ключицу. – О прекрасной принцессе и Золотом Лебеде. – Ах да, – она задумчиво почесала затылок. – Кажется, мы остановились на том, как король-отец отправил молодого короля за… – Она не договорила, потому что Гарри достиг губами ее груди Гарри поднял голову. – За Золотым Лебедем, которого держала взаперти злая колдунья, – продолжил он за нее Джордж судорожно вздохнула. – Да. И естественно, молодой король отправил за ним Принца-леопарда. – Естественно, – вторил Гарри. – И Принц-леопард превратился в… Он – В человека, – и снова подул. – М-м-м, – несколько секунд Джордж тонула в удовольствии. – Да. И Принц-леопард держал в руках изумрудную корону… Поцелуи спустились к животу. – И пожелал… – Да? – Плащ-невидимку. – Серьезно? – Гарри положил руки ей на бедра. – Совершенно серьезно, – и она уронила голову на подушку. – Он надел плащ-невидимку, отправился к злой колдунье и незаметно утащил Золотого Лебедя, а когда он вернулся… он отдал Золотого Лебедя… – Но это ведь еще не конец? – вежливо поинтересовался он. – Нет, но я продолжу в другой раз, – сказала она и опустила его голову. – И тут она забыла обо всем на свете. – Что тебе снится по ночам? – спросила леди Джорджина, когда все было позади. – Что? – Гарри попытался сосредоточиться. Казалось, он не может пошевелиться. Ноги его словно налились свинцом. Мышцы будто расплавились от усталости, превратились в кисель. Ему все труднее удавалось бороться со сном. – Извини, ты, наверное, уснул? – Очевидно, его госпоже не спалось, и она перебирала пальцами волосы на его груди. Гарри сделал над собой героическое усилие и постарался открыть глаза. Как можно шире. – Нет. А что ты сказала? – Что тебе снится по ночам? Крысы. Он сдержал дрожь. – Ничего, – ответил он, поморщившись. Вряд ли дама благородных кровей ждет от него рассказа о крысах. – Ничего. Кроме тебя, – добавил он поспешно. – Нет, – она ободряюще похлопала его по плечу. – Я не вытягиваю из тебя комплименты. Я хочу знать, о чем ты думаешь. Чего ждешь. Что тебя волнует. Что волнует? В этот поздний час? После того, как они полночи занимались любовью? – Ну… – веки его начали смыкаться, и он снова приложил героическое усилие, чтобы открыть глаза. Он слишком устал для подобных разговоров. – Боюсь, я слишком прост для тебя, моя госпожа. Я думаю в основном об урожае. – А что ты думаешь об урожае? – настойчиво продолжала она. Чего она хочет от него? Джордж положила голову ему на грудь, и он гладил ее волосы, пытаясь сформулировать ответ. Но он так устал. Тогда он позволил векам опуститься и сказал первое, что пришло в голову: – Мне не дает покоя этот дождь. Почти не осталось надежды, что он прекратится. И урожай пропадает, – выдохнул он. Она тихо лежала под тяжестью его руки. – Вот я и думаю. Может, здесь, на севере, стоит посадить в следующем году хмель. – Хмель? – Ну да, – он широко зевнул, – хмель. Для варки пива. Но прежде надо найти рынок сбыта. Хмель может принести хороший доход, но смогут ли фермеры вырастить хмеля достаточно, чтобы протянуть следующую зиму? – Джордж вырисовывала пальцем круги у него на груди. Было немного щекотно. – Всегда бывает сложно убедить фермеров в необходимости перехода на новые культуры. Они чтят традиции, не любят новшеств. – И как ты собираешься их убедить? С минуту он молча размышлял, но она не торопила. Никому еще он не рассказывал этого. – Иногда я думаю о том, что неплохо было бы открыть школу в Вест-Дайки. – Школу? – Да. Если бы фермеры и их дети умели читать и имели хоть какое-то образование, нововведения проходили бы легче. И каждое следующее поколение становилось бы образованнее, восприимчивее к новым идеям и технологиям. Эти изменения происходили бы медленно. На это могут уйти не годы, а десятилетия. Но это не только увеличит доходы землевладельцев, но и повысит уровень жизни самих фермеров. Гарри окончательно проснулся. Но его госпожа ничего не отвечала. Наверное, школа для фермеров показалась ей глупой идеей. И тут она заговорила: – Нам надо найти учителя, джентльмена, который имеет подход к детям. У него стало тепло на душе от этого «нам». – Да. И который любит землю и с пониманием относится к сезонности. – Сезонности? – рука на его груди замерла. Он взял ее в свою руку и, гладя ее большим пальцем, продолжил: – Весна, холодная и слякотная, когда надо начинать посевную – но не слишком рано, чтобы посевы не погибли от внезапного весеннего мороза. Да еще овцы все как одна ягнятся. Лето, длинное и жаркое, когда надо пасти овец под широкими голубыми небесами и следить за тем, как растут зерновые. Осень, когда с замиранием сердца ждешь солнца, чтобы собрать хороший урожай. Если осень выдается солнечная, люди устраивают праздники, если нет, то они ходят с лицами, полными страха и безнадежности. И, наконец, зима, унылая и бесконечная, когда фермерские семьи в ожидании весны сидят в своих домах у маленьких печек, рассказывая истории, чтобы скоротать время. – Он умолк и, сам того не замечая, сжал ее плечо. – Вот такая вот сезонность. – Ты так много знаешь, – прошептала Джордж. – Только то, что происходит в этой части Йоркшира. Уверен, что подобных знатоков найдется здесь немало. Она покачала головой, щекоча пружинками волос его плечо. – Ты не только знаешь. Ты понимаешь. Ты знаешь, о чем думают люди, чем они живут. А я нет. – Что ты имеешь в виду? – Гарри попытался заглянуть ей в лицо, но она уткнулась ему в грудь. – Я заложница глупых проблем, таких, как модный покрой платья или новые серьги, и я не чувствую людей вокруг себя. Я не задумываюсь о том, как ухаживает за Тигли новый лакей и даже как Тони живёт один в Лондоне. Это может показаться странным: Тони кажется таким большим, сильным и уверенным – но, возможно, ему одиноко. А Вайолетт… – она вздохнула. – Этим летом Вайолетт соблазнили прямо в нашем доме в Лестершире, а я об этом не знала. Даже не подозревала. Гарри нахмурился: – Как же ты об этом узнала? – Она сама рассказала мне сегодня утром. Она все еще прятала лицо, и Гарри убрал с ее лба прядь волос, чтобы увидеть глаза. – Тяжело, наверное, узнавать такое, если до сегодняшнего утра она хранила это в секрете даже от тебя. Взрослеющих детей бывает непросто понять. Она закусила губу. – Но я ее сестра. Я самый близкий ей человек. Я должна была почувствовать. – Она снова вздохнула. Этот вздох был такой легкий и такой печальный, что ему захотелось укрыть ее от всех проблем. – И теперь он настаивает на свадьбе. – Кто? – Леонард Вентворт. Он ничего собой не представляет, и у него ни гроша за душой. Он совратил ее только ради того, чтобы жениться на ней. Он прижал губы к ее лбу, не зная, что ответить. Она хоть понимает, насколько ее ситуация похожа на ситуацию сестры? А может, она боится, что он тоже будет настаивать на браке в качестве платы за любовь? – Наша мама… – она запнулась, но потом все же решилась рассказать, – наша мама не всегда правильно ведет себя. У нее вечно какие-то болезни и недомогания, и большинство из них выдуманные. Она настолько занята поиском очередной болезни, что никого вокруг не замечает. Поэтому я старалась заменить Вайолетт мать. – Это непросто. – Нет. Но это неважно. Любить Вайолетт легко. Гарри непонимающе посмотрел на нее. – Что тогда? – Я всегда презирала маму, – сейчас она говорила так тихо, что ему пришлось перестать дышать, чтобы расслышать. – Презирала ее отдаленность, ее равнодушие, эгоизм. Я всегда думала, что не похожа на нее. Но, видимо, все-таки похожа. – Она, наконец, подняла на него глаза, и он увидел, что в них блестят слезы. – Все-таки похожа. Сердце Гарри защемило. Он склонился и слизнул с ее щеки слезинку. Нежно поцеловал, ощущая губами ее дрожь. Если бы он знал те слова, которые могут утешить ее. – Прости, – вздохнула она, – я не хочу вываливать на тебя все свои печали. – Ты любишь сестру, – ответил он. – И я приму все твои печали, какие бы они ни были. – Спасибо. – Она коснулась губами его плеча. Он ждал, но она больше ничего не говорила. Скоро ее дыхание стало ровным. Она спала. Но Гарри долго еще лежал, глядя в темноту и обнимая свою госпожу. |
||
|