"Принц-леопард (допереведенный вариант)" - читать интересную книгу автора (Хойт Элизабет)Глава 12Она не просыпалась и продолжала тихо и ровно дышать. Он подвинулся поближе, зарылся носом в ее волосы. Джордж пробормотала что-то во сне и повела плечом. Он улыбнулся и провел рукой по ее животу, – Доброе утро, моя госпожа. – Угу, – она повернулась к нему лицом – румяным, сонным и Леди Джорджина притянула его лицо к своему и поцеловала. Это было легкое нежное прикосновение, но оно вызвало щемящую боль в сердце. В этот миг Гарри понял, что способен на все ради своей госпожи. Солгать. Украсть. Убить. Забыть о гордости. То же, наверное, чувствовал отец? Гарри сел и потянулся за бриджами. – Ты всегда так активен по утрам? – ласково спросила она. – Он встал и стал надевать сорочку. – Простите меня, моя госпожа. И он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она лежала, опершись на локоть и слегка прикрывшись простыней. Спутанные золотистые волосы хаотично падали на белые плечи. Розовато-коричневые соски в самом центре блестели ярко-розовым. Он подумал, что никогда в жизни не видел столь прекрасной женщины. Он отвернулся. – Не то чтобы я разочарована, – продолжала леди Джорджина, – просто устала. А бывает так, что ты просыпаешься утром и просто лежишь? – Нет, – ответил он, застегивая пуговицы. Он прошел в другую комнату и вдруг услышал, как кто-то скребется в дверь. Он замер. Опять. Он обернулся к леди Джорджине: – Мне казалось, что твой брат смирился. Вид у нее стал настолько негодующий, насколько он может быть у обнаженной женщины. – Он бы не посмел. Гарри лишь поднял бровь, прикрыл дверь спальни и пошел открывать. На ступеньках лежала куча тряпья. Что за?… Но тут из кучи появилась копна волос, и оказалось, что на крыльце сидит мальчик, которого они встретили в доме Поллардов. – Она пошла в бар и не вернулась, – ничего не выражающим голосом произнес мальчик. Будто давно был готов к тому, что окажется брошенным. – Входи, – ответил Гарри. Мальчик постоял в нерешительности, но потом все же поднялся и нырнул в дом. Леди Джорджина выглядывала из спальни. – Кто там, Гарри? – и тут она увидела эту странную фигурку. Они молча уставились друг на друга. Гарри поставил чайник. Она первая пришла в себя: – Я леди Джорджина Мейтленд. А как тебя зовут? Мальчик продолжал таращить глаза. – Надо поклониться, когда к тебе обращается леди, парень, – сказал Гарри. Она насупилась. – Не думаю, что это так уж обязательно. Но мальчик торопливо откинул челку и склонил голову. Леди Джорджина бочком удалилась в спальню, прижимая к себе простыню. Там она надела платье, но сверху снова накинула простыню. Вчера Гарри порвал ей корсет. – Знаешь, как его зовут? – шепотом спросила она у Гарри. Он отрицательно помотал головой. – Хочешь чаю? Вряд ли у меня найдется что-то, кроме хлеба и масла. Леди Джорджина просияла. То ли ее обрадовала перспектива позавтракать, то ли возможность чем-то заняться. – Мы можем сделать тосты, – радостно прощебетала она. Гарри поднял бровь, но она уже сама нашла хлеб и масло, нож и гнутую вилку. Попыталась отрезать кусок хлеба, но у нее вышло что-то бесформенное. И все трое молча уставились на этот кусок. Она прочистила горло. – Думаю, орудовать ножом – мужская работа, – нашлась она и передала нож Гарри. – Держи. И постарайся, чтобы кусочки получились не слишком толстыми, иначе они не прожарятся, и внутри у них будет рыхлая масса. И не слишком тонкими, иначе они сгорят. Ненавижу подгоревшие тосты, а вы? Она повернулась к мальчику, и тот кивнул. – Я сделаю все возможное, – ответил Гарри. – Очень хорошо. А я буду мазать их маслом. И, полагаю, – она кинула оценивающий взгляд на мальчишку, – ты можешь их поджарить. Ведь ты умеешь делать правильные тосты, не так ли? Мальчик снова кивнул и взял вилку с таким видом, будто это меч короля Артура. Скоро на столе уже высилась горка хрустящих аппетитных тостов. Леди Джорджина разлила чай, и все трое сели завтракать. – Как бы мне хотелось остаться, – сказала Джордж, облизывая масляные пальцы. – Но, видимо, придется вернуться в имение: надо хотя бы переодеться. – Ты оставила распоряжение прислать за тобой карету? – спросил Гарри. Если нет, надо будет дать ей свою лошадь. – Сегодня утром я видел карету, – вставил мальчик. – Она стояла на подъездной аллее? – спросила леди Джорджина. – Нет, – ответил мальчик с набитым ртом. – Она пролетела мимо меня. Лошади неслись галопом. Леди Джорджина и Гарри переглянулись. – Черная карета с красной отделкой? – уточнила она. Такая карета была у Тони. Мальчик помотал головой и протянул руку за пятым по счету тостом. – Синяя. Просто синяя. Леди Джорджина ахнула и подавилась чаем. Гарри с мальчиком удивленно посмотрели на нее. – Оскар, – выдавила она. Гарри поднял бровь. – Средний брат. Гарри поставил чашку. – А сколько всего у тебя братьев, моя госпожа? – Трое. – Черт. – Но он управляющий, Джорджи! – Оскар схватил с подноса булочку в сахарной глазури. – Это же совсем не твой вариант, дорогая! Я имею в виду, – говорил он, размахивая булочкой, – что следовало либо закрутить роман с кем-то из высшего общества, либо, наоборот, соблазнить молодого красивого конюха. Оскар улыбнулся, и в уголках его глаз цвета темного меда заиграли бесовские морщинки. Волосы его были темнее, чем у Тони, почти черные. И только при ярком солнечном свете в них проблескивала рыжина. – И это называется помощь? – возмутился Тони, потирая переносицу большим и указательным пальцами. – Действительно, Оскар, – поддержал его младший из братьев Мейтленд, Ральф. Неуклюжий и крупно-костный, он только входил в тот возраст, когда молодые люди начинают мужать. – Джорджина не могла никого соблазнить. Она не замужем. Это он ее соблазнил, пройдоха. На секунду Оскар и Тони потеряли дар речи. Ральф сказал то, что лежало на поверхности. Джордж вздохнула – уже не в первый раз с тех пор, как переступила порог библиотеки. Глупо. Глупо. Глупо. Ей стоило бы убежать в лес, поджав хвост, как только она увидела карету Оскара. У них ушло бы несколько дней на ее поиски. А при определенном везении и несколько недель. Она спала бы под звездным небом, ела землянику и запивала росой – пусть землянику в сентябре уже не найти. А вместо этого она послушно оделась в самое скромное свое платье и предстала перед тремя младшими братьями. Которые испепеляли ее своими взглядами. – Хочу уточнить, что это было взаимное желание, если это имеет для вас значение. Ральф растерянно промолчал, Тони простонал, а Оскар рассмеялся, чуть не подавившись булочкой. – Нет, это не имеет значения, – сказал Тони. – Значение имеет только то, что… – Что ты должна немедленно порвать с ним, – закончил Оскар. Он даже погрозил Джордж пальцем, забыв, что держит в этой руке булочку. И огляделся в поисках тарелки, чтобы пристроить ее. – Вот выйдешь замуж за подходящего кандидата и тогда делай, что хочешь. – Это неправильно! – вскочил Ральф, что выглядело эффектно благодаря его росту. – Джорджина не какая-то там распутница или профурсетка, с которыми ты вечно шляешься. Она… – Я никогда, никогда не имею дела с профурсетками, – гневно ответил Оскар – Господа, прошу вас, – прервал их Тони. – Оставьте ваши колкости на потом. Джордж, что ты собираешься делать со своим управляющим? Ты хочешь выйти за него замуж? – Но послушайте! – Тони! – завопили Оскар и Ральф. Тони поднял руку, призывая всех к тишине. – Итак, Джордж? Джордж стояла в растерянности. Чего она хочет от Гарри? Быть рядом с ним, это ясно. Но все, что выходило за пределы их близости, казалось таким сложным. Почему, ну почему нельзя все оставить, как есть? – Потому что, – продолжал Тони, – как бы мне не было неприятно признать, Оскар и Ральф правы. Ты должна либо порвать с ним, либо выйти за него замуж. Ты не принадлежишь к тому типу женщин, которые вступают в незаконные отношения с мужчинами. О боже. У леди Джорджины все сжалось внутри, будто кто-то подошел незаметно сзади и затянул ей корсет. Это ощущение возникало у нее всякий раз, когда она задумывалась о замужестве. Что здесь скажешь? – Ну… – Вайолетт писала, что он убивает овец, – кипятился Ральф. – Джорджине нельзя выходить замуж за сумасшедшего. Неудивительно, что Вайолетт нигде не видно. Джордж прищурила глаза. Написала письма сразу всем братьям, а теперь прячется в лесу и ищет росу с земляникой. – Ты снова читал мои письма, – заметил Оскар. Позабыв о булочке, он выбирал на подносе кусочек пирога. – Это мне она написала про овец. В твоем письме этого не было, ты ничего не говорил об этом. Ральф несколько раз порывался что-то сказать, но лишь открывал рот, как мул, жующий что-то не вкусное. – А как ты узнал? Наверное, тоже читал мои письма? Оскар злобно ухмыльнулся. Когда-нибудь ему достанется. – Я старше тебя. И обязан присматривать за своим впечатлительным братцем. Раздался звон разбитого стекла. Все посмотрели в сторону камина. У решетки лежали осколки. Облокотившись на каминную полку, Тони стоял и строго смотрел на них. – Надеюсь, ты не слишком дорожила этой хрустальной вазой, Джордж? – Нет, вовсе… – Я рад, – отрезал Тони. – Мы так увлеклись проявлениями братской любви, что отклонились от главной темы. – Он щелкнул пальцами. – Во-первых, веришь ли ты в то, что Гарри Пай сумасшедший и именно он убивает овец на земле Грэнвиля? – Нет. – Хоть в этом она была уверена. – Очень хорошо, – Тони отрицательно покачал головой, увидев, что Ральф хочет что-то возразить. – Вы оба доверяете мнению Джордж? – Конечно, – ответил Ральф. – Безоговорочно, – подтвердил Оскар. Тони кивнул и повернулся к Джордж. – Во-вторых, хочешь ли ты выйти замуж за Гарри Пая? – Но Тони, он же земельный управляющий! – взмолился Оскар. – Ты же знаешь, что ему нужны только… – Он осекся. – Прости, Джорджи. Джордж отвернулась. Она чувствовала, что ей сложно дышать. Только Тони спокойно отнесся к реплике Оскара. – Джордж, считаешь ли ты, что ему нужны только твои деньги? – Нет. – Злые, злые братья. Он поднял брови и многозначительно посмотрел на Оскара. Оскар развел руками в ответ. – Ну что ж! – только и ответил он и отошел к окну, прихватив тарелку с едой. – Ты хочешь за него замуж? – настойчиво повторил Тони. – Я не знаю! Джордж задыхалась. Какое еще замужество? Брак – это пуховое покрывало, которое накрывает супругов, и под этим покрывалом становится тесно и душно, и в итоге они задыхаются, но продолжают жить, не замечая, что уже мертвы. Тони на секунду закрыл глаза. – Я знаю, что до сих пор ты старательно избегала замужества. И я могу понять тебя. Мы все можем. Оскар, все еще стоящий у окна, дернул плечом. Ральф опустил глаза. Тони продолжал смотреть на нее. – Если ты отдалась этому мужчине, не кажется ли тебе, что ты уже сделала свой выбор? – Может быть, – ответила Джордж, поднимаясь. – А может, и нет. В любом случае я не хочу, чтобы на меня давили. Дайте мне время подумать. Оскар отвернулся от окна и посмотрел на Тони. – Мы дадим тебе время, – сказал Тони, и Джордж чуть не расплакалась, увидев сочувствие в его глазах. Она закусила губу и стала изучать книжный стеллаж, который оказался к ней ближе, чем другие. Она провела пальцами по корешкам книг и краем уха услышала, как Ральф говорит Оскару: – Не хочешь проехаться верхом, Оскар? – Что? – казалось, Оскар раздражен. А может, у него просто набит рот. – Ты что, с ума сошел? Посмотри, начинается дождь. Вздох. – Все равно, поедем со мной. – Но зачем? Ах да. Ну конечно. И двое братьев покинули библиотеку. Джордж едва сдержала улыбку. Оскар всегда был наименее чувствителен. Она обернулась и посмотрела на Тони. Тот стоял лицом к огню. Она вздрогнула. Черт, ведь она хотела рассказать ему еще вчера. У Тони явно есть глаза на затылке. Он резко обернулся. – Что? – Боже, тебе не понравится то, что ты сейчас узнаешь. Мне следовало сразу об этом рассказать, но… – она провела рукой по воздуху. – Боюсь, что у второй твоей сестры тоже проблема. – У Вайолетт? Джордж вздохнула. – Вайолетт оказалась в затруднительном положении. Он поднял брови. – Летом ее соблазнили. – Черт побери, Джордж, – воскликнул Тони, почти завопил. – Почему ты сразу мне не сказала? Она здорова? – Да, вполне. И прости, я сама только вчера узнала. – Джордж выдохнула. Она так устала от тяжелых разговоров, но надо идти до конца. – Девочка не хотела рассказывать тебе. Боится, что ты заставишь ее выходить замуж. – Но именно так обычно поступают, чтобы спасти честь семьи. – Тони свирепо глядел на Джордж. – Это достойный молодой человек? – Нет, – ответила Джордж и поджала губы. – Он шантажирует ее. Говорит, что все расскажет, если она откажется выйти за него. Он стоял, опираясь своей большой рукой на каминную полку и постукивая указательным пальцем по мраморной поверхности. Джордж едва дышала. Тони иногда бывал невероятно упрям и старомоден. Наверное, во всем виноват титул. – Мне это не нравится, – Тони оборвал тишину, и Джордж выдохнула. – И кто же он? – Леонард Вентворт. Мне пришлось долго уговаривать ее, чтобы она назвала его имя. В результате она сдалась, но при условии, что ты не будешь заставлять ее выходить замуж. – Приятно слышать, что меня здесь держат за самодура, – пробурчал Тони. – Никогда не слышал о Вентворте. Откуда он вообще взялся? Джордж пожала плечами: – Точно не знаю. Кажется, кто-то из друзей Ральфа. Помнишь, в июне он приезжал со своей компанией к нам на охоту? Тони кивнул. – Да, с Ральфом тогда приехали трое или четверо друзей. Двоих я знаю, это братья Александра, из старинного лестерширского рода. – Еще там был Фредди Барклай. Он не убил и рябчика, и все нещадно над ним смеялись. – А один подстрелил десяток птиц, – задумчиво произнес Тони. – Он вроде постарше, чем остальные друзья Ральфа. Почти моего возраста. – Вайолетт говорит, ему двадцать пять, – поморщилась Джордж. – Можешь себе представить двадцатипятилетнего мужчину, совращающего девочку-подростка? Да еще заставляющего выходить за него замуж? – Охотник за состоянием, – процедил Тони. – Черт бы его побрал. Надо расспросить о нем Ральфа. И найти этого негодяя. – Прости меня, – произнесла Джордж. За что бы она ни бралась в последнее время, ничего путного не выходило. Лицо Тони смягчилось. – Нет, это ты меня прости. Ты не можешь отвечать за грехи этого человека. Мы с Оскаром и Ральфом все уладим. – Что ты собираешься делать? – спросила Джордж. Тяжелые брови Тони сошлись на переносице. Сейчас он стал очень похож на отца. Какое-то время он молчал, и Джордж показалось даже, что он ее не слышал. Но вот он поднял глаза, и она замерла, потрясенная холодом его голубых глаз. – Что я собираюсь делать? Объясню ему, насколько глупо угрожать кому-либо из Мейтлендов, – ответил он. – Обещаю, он не станет больше досаждать Вайолетт. Джордж хотела было расспросить поподробнее, но удержалась. Это тот самый случай, когда не надо знать лишнего. – Спасибо. Он удивленно поднял брови. – Забота о семье – мой долг. – Отец не считал это своим долгом. – Да, не считал, – согласился Тони. – С таким отцом да еще с нашей маман в придачу остается только удивляться, как мы вообще выжили. Но именно поэтому я поклялся себе, что буду по-настоящему заботиться о семье. – И у тебя получается. Если бы только она сама так же хорошо выполняла свои обязанности перед семьей. – Я стараюсь, – он широко и как-то по-детски улыбнулся в ответ, и она вдруг осознала, насколько редко он стал улыбаться. Но его улыбка тут же растаяла. – Я решу проблему Вайолетт. Но я не могу решить твою проблему, пока ты сама не определишься. Ты должна принять решение насчет Гарри Пая, Джордж, и как можно скорее. – Ну что, Пай, как она? Хороша? Гарри остановился и медленно повернулся. Его левая рука свободно висела вдоль тела. После того как леди Джорджина ушла, он отправился с мальчиком в Вест-Дайки, чтобы купить ему пару ботинок. Повернувшись, Гарри увидел, что к нему обращается тот самый выпивоха с огромными кулачищами, который участвовал в потасовке в таверне «Петух и червяк». Через все его лицо тянулся свежий шрам от ножевой раны, которую нанес ему Гарри. Он начинался на лбу, проходил по переносице и заканчивался на щеке. Рядом с ним стояли еще двое громил. Они выбрали удобное место для нападения: заброшенную дорогу. Из сточной канавы отвратительно пахло, особенно в теплую погоду. – Тебе надо сделать примочку, – кивком головы Гарри указал на гноящуюся рану. Тот ухмыльнулся в ответ, корка на щеке лопнула, и из раны засочилась кровь. – И что ты получаешь от нее взамен, жеребчик? Дорогие безделушки? Один из его приятелей хихикнул. Гарри почувствовал, как испугался мальчик. Гарри положил правую руку ему на плечо и примирительно сказал: – Если хочешь, я могу открыть рану и откачать гной. Он отравляет рану и не дает ей зажить. – Отравляет рану? Уж кто-кто, а ты знаешь толк в отравлениях, правда ведь, Пай? – Он ухмылялся, радуясь своей шутке. – Так, значит, ты теперь от овец перешел к людям? Гарри нахмурился. О чем он? Его противник заметил его смятение и наигранно произнес: – Как, ты еще не в курсе? Сегодня утром на вересковой пустоши нашли тело женщины. – Какой женщины? – Тебе шьют убийство. Все говорят, что убийца ты, и ждут, не дождутся возможности расправиться с тобой. Но ты, небось, был занят своей дамочкой? Здоровяк начал надвигаться на него, и Гарри протянул левую руку к голенищу. – Она указывает тебе, когда можно кончать, Пай? Или, может быть, она вообще не разрешает кончать? Чтобы не испачкать ее белое тело твоим неблагородным семенем? Не стоит, не стоит, – добавил он, увидев, что Гарри потянулся за ножом. – Я не буду драться с мужчиной-шлюхой. И все трое удалились, смеясь. Гарри похолодел. Шлюха. Много лет назад так назвали его мать. |
||
|