"Александр Шаров. Загадка рукописи N 2 700" - читать интересную книгу автора

часы в кабинете показывали девять. Кивнув мне. Рысаков продолжал выговаривать
за что-то коменданту, приземистому человеку с расплывшимся словно из
непропеченного теста лицом. Глаза у коменданта были бесцветно-серые,
маленькие. Вглядываясь в них, я спрашивал себя - злые они или добрые? И
приходил к выводу, что эти слова не имеют к ним отношения: глазки булавчатые,
буравчатые, "востренькие", как выражались в старину.

Слышалось сердитое Рысаковское "натурфилософия, овес-овсюг".

Глуховатый бас коменданта неизменно отзывался: "Возьмем на заметку".

Мы вышли из кабинета в шесть минут десятого. Правая стена, потолок и пол
широкого коридора были облицованы матово-белым пластиком. Левая стена
стеклянная, как в нашей рабочей комнате, открывала людный проспект. Стекло
обладало звукоизолирующими свойствами: машины и троллейбусы бесшумно
проплывали за ним, а многочисленные прохожие казались тенями.

Я шел в двух шагах за Рысаковым и комендантом. Возле комнаты пол прорезала
длинная трещина.

- Суете нос, куда не следует, а за порядком не следите, - придирчиво
сказал Рысаков, открывая дверь.

- Возьмем на заметку, - отозвался комендант. Все были в сборе,

- Я предупреждал о заседании, - так же придирчиво обратился Рысаков к
коменданту. - Озаботьтесь столом, креслами, ну там... нарзану, что ли. А это,
- Рысаков указал на штативы, - озаботьтесь убрать...

Комендант отдал необходимые распоряжения по телефону. Штативы он
собственноручно перенес к двери.

Рысаков сел по одну сторону стола, спиной к выходу, пригласив меня как
докладчика занять место рядом. Остальные - Мудров, Талиани, Иван Иванович,
Кущеев и Адамский - расположились напротив.

Я начал доклад с констатации того, что данные, сообщенные Александром
Михайловичем Мудровым, делают безотлагательным главный вопрос: что перед нами
- подделка или подлинная рукопись? Кто автор рукописи, этот "икс", не
мистификатор ли он высокого класса? Тогда результаты его забав должны стать
предметом любителей головоломок и криминалистов. Представить себе гигантский
труд, совершенный бесцельно, нелегко. Но, вспоминая хотя бы египетские
пирамиды, сведущие историки утверждают, что человека и человечество
бессмысленное и бесполезное привлекает иной раз больше, чем жизненно
необходимое. С другой стороны, можно ли доказать невозможность существования
мыслящего жука?

По тому, как рассеянно слушал Олег Модестович мое вялое сообщение, и по
тому еще, что он ни разу не взглянул на рукопись, на которую прежде смотрел с
доверчивым вниманием, я не мог не ощутить, что для него вопрос решен.