"Александр Шаров. После перезаписи" - читать интересную книгу автора

Дзинь... Впереди возникла цифра "1". Шагнув слева направо, показался бис.

Он стоял под своим номером, вытянувшись как в строю, одетый в отличный
черный костюм. Лицо у него было снабжено всем необходимым - носом правильной
формы, полногубым ртом, серыми глазами под несколько нависшими бровями,
черными с еле заметной сединой волосами, зачесанными назад, умеренно низким и
покатым лбом, - но, не обладая выражением, оно, при этой полнокомплектности,
производило жуткое впечатление.

- Сгинь! Сгинь! - услышал; Чебукин собственный свой неприлично дрожащий
голос.

У биса совсем не было выражения лица, даже такого, каким снабжаются,
например, манекены в провинциальных парикмахерских или гипсовые фигуры при
въезде в санаторий.

Дзинь. Бис в черном костюме шагнул вправо, подтянул ногу и скрылся из
глаз. Загорелась цифра "2", и под ней вытянулся бис чрезвычайно моложавый, с
косо подбритыми височками, в клетчатом костюме с узковатыми брюками.

То же абсолютное, трудно предстввнмое и не поддающееся описанию отсутствие
выражения объединяло черного седеющего биса с бисом клетчатым.

Чебукин закрыл глаза, испытывая почти ужас. "Дзинь... Дзинь... Дзинь", -
доносилось до него время от времени, каждый раз этот звук вызывал тяжелый
вздох.

Как человек, сознающий определяющее значение дисциплины, он, наконец,
заставил себя взглянуть. Под светящейся цифрой "11" замер полноватый бис с
явно наметившимся брюшком, приличным двойным подбородком, серыми глазами и
также сероватыми редеющими волосами. Ему, этому бису, пристало бы выражение
важности, солидности, благожелательства без тени панибратства. Но ни этого
необходимого по другим статьям выражения, ни какого-либо другого выражения не
было.

- Сгинь! - бессознательно шептал Чебукин, снова плотно зажмурив глаза.

"Дзинь... Дзинь... Дзинь..." - пронзительно раздавалось в ушах.

Звонки оборвались.

- Назовите выбранный номер! - распорядился голос в шлемофоне и через
минуту нетерпеливо повторил: - Назовите выбранный номер!

- Семнадцать, - наугад сказал Чебукин и взглянул. Перед ним, удобно
откинувшись в кресле, расположенном напротив, сидел бис крайне, даже
неприлично моложавый, в светлом бежевом костюме, с полубачками и черными
усиками, концы которых были загнуты вверх, и отчасти двусмысленной улыбкой,
также несколько загнутой вверх.