"Том Шарп. Новый расклад в Покерхаусе" - читать интересную книгу автора

за церемонией, но от пития воздерживался. Принесли серебряные чаши с водой,
и каждый исполнил старинный ритуал: обмакнул салфетку и вытер лоб. Пришло
время действовать. Новый Ректор Покерхауса постучал ножом о стол, требуя
тишины, и встал.
С хоров над залом за банкетом следил Кухмистер. За ним, в полумраке,
робко теснилась прислуга помладше, у которой просто дух захватывало, при
виде пышного зрелища, что разыгрывалось внизу. На их бледных лицах словно
лежал отблеск великолепия. С появлением каждого нового блюда из уст
вырывался приглушенный вздох, глаза то и дело зажигались. Только Кухмистер,
главный привратник, наблюдал за происходящим с достоинством знатока. В
глазах его не было зависти, в душе он лишь радовался, что все идет как по
маслу. Стоило какому-нибудь официанту пролить соус с тарелки или не
заметить, что у кого-то уже опустел бокал, как во взгляде Кухмистера
появлялся немой упрек. Все шло как положено, так было и в те далекие годы,
когда Кухмистер впервые появился в колледже в качестве младшего привратника.
Сорок пять банкетов прошли на его глазах, и за каждым он наблюдал с хоров,
как наблюдали его предшественники с самого дня основания колледжа.
"Кухмистер? Вот это фамилия. Вот это я понимаю..." - сказал старый лорд
Вурфорд, когда впервые увидел в сторожке нового привратника. А было это в
1928-м. "Очень интересная фамилия. Всем фамилиям фамилия. В Покерхаусе
Кухмистеры всегда были, еще со времен основателя колледжа. Поверь мне на
слово. Кухмистер - это будьте любезны какая фамилия, можешь гордиться ею". И
Кухмистер гордился, как будто старый Ректор дал ему новое имя.
Ах, какое было время, какие люди! Старый лорд Вурфорд - вот это был
Ректор. Всем ректорам ректор. Ему бы банкет понравился. Он бы не стал
рассусоливать: вилку в руках вертеть, вино вяло потягивать. Опрокинул бы,
как всегда, бокал прямо на манишку и лебедя проглотил бы, точно цыпленка. А
через плечо полетели бы кости. Да, это был настоящий джентльмен и гребец. Он
твердо держался традиций гребного клуба.
- Кость лодке, что впереди нас! - кричали они, бывало.
- Какой еще лодке? Впереди нет никакой лодки.
- Кость рыбе, что впереди.
И кости летели через плечо, а в хорошие дни их и не обгладывали как
следует. То-то они радовались. В те времена их лодки никто не мог обогнать.
Кухмистер все сидел в полумраке хоров, охваченный воспоминаниями юности. По
лицу его скользнула улыбка. Сейчас уже все не то. И молодые джентльмены
стали совершенно другими. Нет в них того шика. Не то что до войны. Теперь
они, видишь ли, стипендии получают. Работают. Да разве в старые времена в
Покерхаусе хоть один студент работал? Не до того было. И так забот хватало:
выпивка, скачки... Ну кто сейчас может взять такси, поехать в Ньюмаркет,
просадить там 500 фунтов и глазом не моргнуть? А достопочтенный мистер
Ньюленд так и сделал в 33-м году. Он в семнадцатом подъезде жил. Убит
немцами в Булони. Таких людей Кухмистер мог припомнить не один десяток. Одно
слово - джентльмены. Всем джентльменам джентльмены.
Вскоре ученые мужи разделались с первым и вторым; подали сыр. Шеф-повар
мог вздохнуть с облегчением. Он поднялся на хоры и сел рядом с Кухмистером.
- Да, Шеф, прекрасный банкет. Лучше и не припомнишь, - похвалил его
Кухмистер.
- Спасибо за комплимент, мистер Кухмистер, - ответил тот.
- Жаль, не в коня корм.