"Александр Шарымов. Выборгский поход 1706 года (Историческая повесть из начальных лет Петербурга) " - читать интересную книгу автора

десятками церквей и сотнями домов внутри каменной крепости - Белого города.
Его окружают домишки и лавки посада, а их в свою очередь - высокий земляной
вал, который зовется тут Земляным городом.
Завидя фельдмаршала на монастырской стене, мятежники обстреляли
монастырь из пушек. Шереметев послал вперед пехоту и драгун своего
эскадрона. Бунтовщики, собрав все свои силы, двинулись на вылазку. Вывели из
Земляного города пушки, вынесли за Кутумовку знамена - и приготовились к
атаке. Фельдмаршал дал знак - и драгуны ударили на мятежников, смяли их,
отняли у них знамена и пушки - и загнали в Земляной город. Астраханцы
ощетинились оттуда копьями, открыли пушечный и мортирный огонь. Но
шереметевская пехота смело ринулась на приступ и отогнала их в Белый город.
Заперев ворота, бунтовщики открыли пальбу с крепостных стен. Тогда
фельдмаршал построил войско напротив каждых ворот и начал обстрел Астрахани
тяжелыми орудиями. В городе начались пожары. К вечеру мятежники открыв
ворота и выслали начальных людей своих полков с повинной.
Стрельба прекратилась. Стали ждать утра.
13 марта. Утром отворились астраханские Вознесенские ворота Белого
города - и оттуда вышел Михаила Щепотев со своими друзьями, а за ним - двое
атаманов (видимо, Носов и Зиновьев), урядники и рядовые с хлебом и солью, с
плахою и топором. Тогда фельдмаршал, построив полки, ввел их в город. Пока
они шли к Кремлю, астраханцы лежали вдоль улиц на земле. Митрополит Сампсон
отпел в кремлевской Апостольской церкви благодарственный молебен. А потом
фельдмаршал, расставив везде свои караулы, назначил в астраханские полки и
службы новых начальных людей.
Вечером царево войско праздновало победу. К тому часу я уже не видел в
астраханцах никакого смирения. Они ходили вольно и кидали на московитов злые
взгляды. Шапки они снимали только перед Носовым и Зиновьевым, которые пока
еще не взяты под арест. Слушали они и Щепотева, который громко говорил, что
прислан для досмотра за фельдмаршалом и снимет с него допрос, отчего он так
долго медлил с его освобождением.
А на дворе фельдмаршала я слышал, как старый полководец грозил, что о
таком поведении Михаилы нынче ж напишет государю.
14 марта. Я рассказал сегодня Щепотеву об угрозах фельдмаршала. "Ах,
вот как, Борис Петрович! - зло сказал сержант. - Ну, гляди! Посмотрим, кто
из нас раньше до Петра Алексеича доберется и кто про кого правду
порасскажет!" Тут он взял меня за плечи и посмотрел в мои глаза: "Выполнишь
мой указ, Добрый? Не бойсь, не бойсь, мне на то государева воля дана". Я
ответил ему, что готов помочь. "Так знай, Добрый, - сказал Щепотев, -
фельдмаршал уж не раз государевой воли, мною ему говоримой, не выполнял. И
меня от войска гонит. Только я отсюда до государева указа не пойду. А вот
про воровство да взяткоимство дьяков, коих Борис Петрович пригревает,
сегодня же Петру Алексеичу напишу. А ты то письмо отвезешь - и передашь его
ему в руки. Только ему! Никому другому!" Я спросил, как же господин
Шереметев меня отпустит, не имея на то указа графа Головина, за коим я
числюсь. Но Щепотев отвечал, что это уж его, Михайлы, дело.
И впрямь, тем же вечером я с денщиком фельдмаршала Зотовым выехал к
Москве, имея при себе секретное письмо Щепотева".


3. Хроники