"Дмитрий Шашурин. Древняя рыба дважды (Авт.сб. "Печорный день")" - читать интересную книгу автора

если вы мне не поверите, что со мной все было, как я рассказал. Раз у вас
хорошие родители, значит, вы воспитаны по-настоящему и понимаете сложности
жизни.
А сложнее сложности, чем сложность на берегу озера Ясхан, в моей жизни
не бывало: оказаться, как в самом страшном для рыболова сне, на берегу
уединенного водоема без снастей. Водоема, который, может быть, набит рыбой
всяких видов, а не одними сазанами, да и сазаны здесь вдруг особенные. Кто
обнаружил? Я! И что, если в Ясхане клюнет у меня кистеперая рыба, выберут
меня в академики или не выберут? Что же это выходит: подросток может стать
чемпионом мира, если поставит мировой рекорд, а если сделает мировое
открытие, его не выберут в академики? Выберут обязательно, и, может быть,
даже почетным академиком.
Но все это не для меня, меня никуда не выберут теперь. Будь там хоть
ихтиозавры, разве их поймаешь без снастей. Смешно ведь, правда,
поплавочек: тюк! тюк! подсекаешь - ихтиозавр! Все это проносилось передо
мной, во мне в то время, как мой единственный эксперимент превосходил
мечту и от камышей расходились круги по всему озеру. Так я разозлился на
себя, на свое воспитание. Я сам воспитал в себе эту глупую тягу к жесту,
родители тут ни при чем. Они и не могли заметить, как я воображал себя
совершающим эти жесты, например, отказывался навсегда от мороженого, чтобы
показать сестренке, какой у меня твердый характер, или от кино. Решал про
себя, что перестану ходить в кино всем на удивление. Но на самом деле я
спокойно ходил в кино и ел мороженое, и от этого мне сильнее мечталось от
чего-нибудь да отказаться, заявить: все, точка! И сдержать слово. Уж очень
хотелось обзавестись характером, а главное - самому знать, что да, есть
характер. Когда же меня приняли в экспедицию, я должен был совершить
наконец что-то такое, без характера не поедешь в пустыню. Я решил
отказаться от рыбной ловли на время, пока буду в пустыне. Такой заядлый
рыболов - и отказывается! Характер? Конечно, это тоже был сплошной
самообман: я понимал, что в пустыне не бывает рыбы. Но жест все-таки
сделал - оставил дома моток лески с поплавком, грузилом и крючками,
который всегда и везде носил с собой в кармане.
"Вот так и бывает в жизни ученых, - думал я, стоя на берегу озера, -
крохотная ошибка, пустяк может стоить усилий многих лет. Оставишь дома
леску и не станешь академиком!"
В академии столы для опытов и операций, и никаких ковров, тишина.
Однако когда я вхожу с кистеперой рыбой, тишина нарушается, словно порыв
ветра зашумел в деревьях - это академики потирают руки: "Вот сейчас
будет!" Я приподнимаю кистеперую рыбу за жабры и осторожно кладу на
хромированный стол. Рыба ударяет по столу хвостом... Потому что, как я ее
поймаю, на озере Ясхан случайно окажется вертолет, потом с вертолета меня
с рыбой посадят в реактивный лайнер - и в академию, рыба живая,
пожалуйста!
Кто откажется стать академиком? Вот почему я решил сделать крючок и
леску и все-таки поймать редчайшую и древнейшую на свете кистеперую рыбу!
С крючком я повозился, хотя сделать его из иголки совсем просто: отжечь
иголку на костре, чтобы она стала гнучая, согнуть крючок и закалить его,
чтобы не разгибался, когда подсечется рыба. Накалить докрасна и пшик! - в
воду. Как раз пшик-то у меня и не получался, иголка остывала еще до воды,
и я столько раз накалял ее докрасна, что она перегорела пополам. Тогда я