"Боб Шоу. Отбытие Орбитсвиля (роман). Цикл Орбитсвиль 2/3" - читать интересную книгу автора

лишило идею Коны чего-то очень важного? Подобное ведь происходило и с
другими авторами.
"Переезд к Гарри был ошибкой", - сказала она себе и тотчас пожалела
об этом. После четырех совместно прожитых лет она продолжала считать
отношения с мужем прочнейшей основой, на которой следует строить всю
жизнь.
- Мама!
- Что такое, Мики?
Мальчик испуганно показал пальчиком на серо-белую чайку, опустившуюся
на землю недалеко от них.
- Пчела!
- Это птица, она не причинит тебе вреда. - Кона улыбнулась, громко
хлопнув в ладоши.
Беспечная чайка подпрыгнула и отлетела на несколько метров. Для Мики
всякое летающее существо было пчелой, а всякое четвероногое - кошкой. Зато
в его словаре было с десяток названий средств передвижения, которые он
довольно правильно употреблял. Кона недоумевала: неужели склонность к
технике может проявиться в столь раннем возрасте?
- Плохая, - заявил Мики, прижавшись к матери. Она ощутила чистый
детский запах, исходящий от его медных волос.
- Здесь очень жарко, пойдем в папин кабинет и выпьем чего-нибудь
холодненького.
Она встала, легко подхватила Мики и направилась к северному входу в
Сити Холл.
Офис Гарри до полудня пустует, и, если Мики найдет себе какое-нибудь
занятие, она сможет поработать в более подходящих условиях. Зеркальные
двери автоматически распахнулись. Кона ступила в кондиционированную
прохладу вестибюля и замешкалась. По правилам сначала нужно
зарегистрироваться у главного входа, но платье липло к телу, Мики с каждым
шагом становился все тяжелее, - вокруг ни души, ее некому отчитать за
нарушение правил.
Кона открыла дверь, ведущую на лестницу, которой часто пользовался
Гарри, когда спешил на службу, и стала быстро подниматься по ступенькам.
Едва она дошла до площадки между этажами, как воздух завибрировал от
пронзительного воя сирены.
Кона вздрогнула, крепче прижала к себе сына и замерла у стены, не
зная, повернуть назад или бежать наверх.


Покинув комнату, где стоял компьютер, Мэтью не сомневался, что стер и
программу, и память. Когда заревела сирена, он в отчаянии застонал. О
такой возможности он не подумал, а это лишний раз доказывало, насколько
безрассудно планировать серьезную операцию, находясь под действием
фелицитина.
"Ну, что стоишь? - стучало где-то в висках. - Беги! БЕГИ!"
Он рванул на себя дверь и помчался обратно тем же путем, каким
пришел. Непрерывный вой сирены заставлял его бежать так быстро, что он
буквально слышал в ушах свист ветра. Выскочив на лестницу, он бросился
вверх, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Ему казалось, он
летит.