"Ирвин Шоу. Зеленая Ню" - читать интересную книгу автора

Шестью месяцами позже, летом 1929 года, Баранов и Алла обосновались в
Берлине. В то время столица Германии встречала художников с распростертыми
объятьями, и Баранов, вернувшись к ранним сюжетам, когда нарисованные им
апельсины, лимоны, яблоки так и просились в рот, сразу же завоевал
признательность публики.
- Здесь нас ждет счастливая жизнь, - предсказала Алла. И уточнила, что
для этого нужно. - Рисовать будешь только фрукты и овощи. Темные цвета
использовать по минимуму. Никаких ню, никакого политического подтекста. Рот
держи на замке, говорить буду я.
Баранов почел за счастье следовать этим простым и полезным для здоровья
рекомендациям. Если не считать легкого размыва контура, тончайшего тумана,
словно поднимавшегося из подсознательной нерешительности художника, не
позволяющей раз и навсегда определиться с любым, самым простым вопросом,
вроде местоположения лимона на скатерти, его работы во многом напоминали те
полотна, которые он рисовал, вернувшись с полей революционных сражений.
Баранов процветал. Вновь появившиеся щечки порозовели, он даже отрастил
небольшой животик. На лето снимал маленький домик в Баварии, арендовал
прекрасную мастерскую неподалеку от Тиргартена. Раскусил прелесть
подвальчиков и мюнхенского пива, а когда разговор переходил на политику, что
в те дни случалось более чем часто, добродушно отшучивался: "Да кто тут что
может знать? Это для философов".
Когда Суварнин (из-за первого, неопубликованного варианта рецензии он
впал в немилость властей и вскоре ему перекрыли доступ на страницы прессы)
появился в Берлине, сирый и убогий, Баранов пригрел его и поселил в
пустующей комнате под мастерской. И даже смог выдавить из себя смешок, узнав
от Суварнина, что его зеленая ню заняла самое почетное место в новом музее
декадентского искусства в Ленинграде.
Алла нашла себе место инструктора физкультуры в одной из новых
организаций для молодых женщин, которые тогда множились, как грибы после
дождя. Атлетичность ее программ не осталась незамеченной. Из зала Аллы
выходили батальоны крепких женщин с мощными бедрами, которые могли совершать
восемнадцатичасовые броски по пашне и обезоруживать сильных мужчин,
вооруженных винтовками и штыками. Когда Гитлер пришел к власти, Аллу
пригласили в государственные структуры и отдали под ее начало программы
физической подготовки женщин в Пруссии и Саксонии. И лишь гораздо позже бюро
статистики Национально-патриотического фронта женщин-матерей опубликовало
отчет, в котором указывалось, что по числу выкидышей и смертей первенца
выпускницы классов Аллы превосходили любую другую группу женщин в
соотношении семь к одному. Но, разумеется, к тому времени Барановы уже
покинули страну.
Между 1933 и 1937 годами жизнь Барановых очень напоминала их лучшие дни
в Москве. Баранов неустанно рисовал, и его зрелые фрукты украсили многие
знаменитые стены, в том числе, по слухам, бункера фюрера под Канцелярией, в
немалой степени скрасив аскетичность обстановки. Будучи желанными гостями, в
силу значимости поста, который занимала Алла, и добродушного юмора Баранова,
они кочевали с одного приема на другой, где Алла, как обычно,
монополизировала разговор, показывая себя крупным специалистом по таким
вопросам, как военные тактика и стратегия, производство стали, дипломатия и
воспитание подрастающего поколения.