"Дмитрий Щербинин. Визиты в мертвый дом" - читать интересную книгу автора

настрадавшегося человека) он плакал в открытую, сильно; на лице его
проступили нездоровые багряные пятна с зелеными каемками. - А мама она
очень любила. Не могла без него; она пить начала, очень сильно, очень
много пила. Не кричала, не пела ничего, просто напьется и лежит в пото-
лок смотрит и пена изо рта у нее идет. Через два года она умерла: Коле
тогда было шестнадцать, ну а мне пять годков исполнилось.
- Так ему сейчас...
- Двадцать три исполнилось. Я ему деревянного солдатика подарил: сам
из ветки выстругал... После смерти матушки него седина в волосах появи-
лась; тогда он писать стихи стал; тогда к нам и бабушка из деревни прие-
хала. Там, говорит, она одна и осталась: все повымерло в деревне. Моло-
дые в городе, а старые в могиле. Страшно ей на том кладбище, вот она к
нам и приехала, а деревни больше и нет... А вы спрашиваете, где сейчас
мама и папа; да я не знаю. Вот Коля говорит, что в каком-то краю блажен-
ном, но где он такой край-то не знаете вы, доктор?
Я прокашлялся и негромко - хотя в сердце моем пылало величайшее вол-
нение, произнес:
- На природе, во лесу. В церквях наших, да и в общении с хорошими
людьми...
- Я знаю про природу: про леса, реки... Мой брат очень любит весной в
лес ходить, особенно любит на апрельские ручейки смотреть. Он меня брал
несколько раз с собой; уходили мы далеко-далеко, где ни людей ни машин
не слышно, но он и просит меня не шуметь, а сам у ручья такого золотого,
журчливого сядет или встанет и хоть целый день там простоит, а потом по
полю идет и улыбается; у него очень красивая улыбка, у него глаза тогда
очень добрые, но он не терпит, чтобы я что-нибудь говорил. А услышит,
как вдалеке машина загудит, или самолет небо резать станет, так засто-
нет, уши заткнет, на землю повалится целовать ее станет, молить о
чем-то; я не знаю, о чем он молит; так тихо-тихо, но и быстро; иногда у
него и кровь из носа хлынет. Прямо по полю весь в крови и идет! А осени
поздней и зимы он боится: и в лес ходить боится - говорит, что там
смерть. А улицы для него и весной ад и людей он, кроме нас не любит -
бежит от них... Вы смотрите на меня так - я знаю, речи моей удивляетесь
- тому и в школе все дивятся, хотя я и плохо учусь... Это все от брата и
от книжек - видели сколько в коридоре их, почти все мной прочитаны. А
Коля часто так молчит или говорит так, что и не поймешь ничего - бесс-
вязно; но вот весной, когда мы в лес идем у него такая речь вдохновен-
ная, как стихи из него льются. А друзей у меня нет: только его речь да
книжную и слышал и вобрал в себя, потому и говорю так...
Саша вздохнул; и налил себе из кувшинчика воды, залпом выпил ее, на-
лил еще, но эту кружку только поднес ко рту и тут же поставил обратно на
стол; посидел немного в молчании, вытер слезы... Лицо его вновь было
бледным и даже проступила в нем какая-то мертвенная синева.
Я прокашлялся:
- Позволь мне твою руку.
Он протянул свою маленькую, подрагивающую руку и я осторожно взял ее
за запястье - холодная, слабая, даже жалкая, бессильная какая-то.
- За дверью жутко. - прошептал он чуть слышно. - Там есть что-то; я
никогда не видел, но оно касалось моего лица... оно все время ждет
там... оно очень одинокое и старое, как этот дом, а может и старее его;