"Андрей Щупов. Цветок" - читать интересную книгу автора

ЗОВ прилетел, как запоздалое эхо не первого и не второго
отражения. Некто, вращаясь, исчезал в пропасти, и пробужденные
скалы вздрагивали, спеша вынести наверх чужое отчаяние в
надежде отыскать вовне хоть какой-нибудь отклик, какое-нибудь
сочувствие.
Сочувствующий был найден. Открыв среди ночи глаза, Марк
ясно понял: сон был и ушел, а ЗОВ, обращенный к нему,
по-прежнему звучал в голове.

***

В эти же дни Марка вызвали в суд. В качестве ответчика.
Компанию составили сослуживцы - парочка взъерошенных мужчин из
родного отдела и все та же неунывающая Вероника.
Всю дорогу сослуживцы мужского пола спорили, возмущаясь
нелепостями существующих законов. Вероника загадочно
помалкивала. Она цокала высокими каблучками по асфальту и
держала Марка под руку. А может, это он ее держал. С некоторых
пор мрачноватой инженер перестал замечать подобные детали. Шли
так, как было удобно, - вот и все. И если в почтовом ящике
появляются иногда письма, то почему бы в карманах среди
табачного крошева и абонементных лоскутьев не обнаружить порой
теплую женскую ладонь. Марк перестал удивляться таким
находкам. Ладонь - так ладонь. Ее легко можно было пожать,
обнять пальцами, просто приткнуться рядышком. Соседство
казалось вполне терпимым, а в особо промозглые дни - даже
уютным...
На суде гневливые сослуживцы отчего-то притихли. Зато
Вероника, взойдя на скособоченное подобие трибуны, произнесла
пламенную речь, в которой обрисовала Марка чуть ли не
национальным героем, вставшим грудью на защиту общественных
устоев. Любуясь рыжеватым отблеском ее золотых зубов, судьи
солидно кивали. В этом зале редко кто разряжался грамотным и
проникновенным "спичем". Слушать Веронику было одно
удовольствие, и карандаши в гуттаперчивых пальцах присяжных
крутились и кувыркались, может быть, впервые порываясь обрести
свободу и запечатлеть все сказанное от начала до конца. На
бумаге, на столах, прямо на тусклых стенах зала суда.
Встревоженные пылкостью Вероникиных слов, судьи волновались. И
было с чего.
Суть дела заключалась в том, что в чернильной глуби одной
из городских улочек Марк свирепо подрался. С него пытались
сорвать кепку и у него хотели отнять японский кнопочный зонт.
За эту самую кепку с зонтом он и встал грудью. А вовсе не за
общественные устои. Про устои он вообще мало что знал и, даже
не зная, относился с предубеждением. Жаль было зонт,
притерлась к голове и кепка. Да если бы просто взяли - еще
ведь смазали по уху! Это было обидно, и Марк рассердился.
Нападающие были много моложе, но отсутствие опыта
компенсировалось численным превосходством. Втроем они