"Андрей Щупов. Тропа поперек шоссе" - читать интересную книгу автора

Пылающий, как костер из сухих поленьев, я подошел к ней и взял за остренький
локоток.
-- Они же дурят тебя, а ты веришь!
И случилось то, чего я никак не ожидал. Что-то она прочувствовала и
поняла. Да, да, именно так! Нахальный Мэлловановский отпрыск, существо,
рожденное, чтобы воровать, щипаться и царапаться, внезапно спрятал свои
огромные глазища в пару детских ладошек и, о, Боже! -- по щекам его быстро и
обильно потекли обиженные капельки. Никакого завывания, что было бы, конечно,
лучше! -- только короткие приглушенные всхлипы. Уж не знаю почему, но плач этот
не по-детски разъярил меня. Шагнув к телевизору, я толчком плеча спихнул его с
узенькой деревянной подставки. Тяжелый светящийся ящичек полетел на пол, со
звоном рассыпался на отдельные части. Смех в салоне оборвался, и даже Чита,
перестав плакать, взглянула на меня с испугом.

###Глава 7

С этого дурацкого телевизора все в общем-то и началось. Правда, Уолф
придерживался иного мнения. Он считал, что все случившееся произошло бы так или
иначе. Возможно, поводом была бы не Чита с телевизором, а что-то другое, но это
что-то обязательно бы нашлось. Вопреки пословице -- теснота отнюдь не сближала.
Накапливающееся раздражение должно было рано или поздно найти выход, вырваться
из раскаленных душ, как вырываются яды из отравленного желудка. Кстати сказать,
в разговорах с Уолфом мы перестали прибегать к тарабарщине, называя вещи своими
именами, не стесняясь присутствующих. Частенько в наших беседах участвовал
теперь и Лис. Вероятно, без его ребят нам пришлось бы туго. Они стали нашей
главной опорой. Странности всех войн!.. Они еще больше старят пожилых, но
взбадривают молодость. Дядюшка Пин, тетя Двина, другие им подобные были
совершенно подавлены происходящим. Однако, Уолф, Лис и все их одногодки горели
боевым задором, находя нынешнюю жизнь куда менее нудной и утомительной.
В сущности салон распался на два враждующих лагеря. Две половинки огромной
машины катили себе мимо лесов и болот. Пара колес принадлежала им, пара колес
-- нам. Нашелся у них и свой предводитель, бывший житель "камышового" поселка,
обладатель злополучного телевизора. На нас он был особенно зол и в корне
пресекал малейшие попытки переговоров. От ребят Лиса он заработал шрам, что,
конечно же, не увеличило его дружелюбия. Злость всегда возглавляет смуту.
Примерно то же происходило и на нашей " половине". Штаб образовали Уолф, Лис и
я. После той драки, когда меня рвали из рук в руки, как главного виновника
событий, Уолф стал говорить чуть в нос. Сломанная надкостница огрубила его
черты, придав лицу недоверчиво-угрожающее выражение. Лис же оказался
прирожденным воином. Мир и всеобщее спокойствие навевали на него откровенную
скуку, бодрила и тонизировала как раз атмосфера грозовой напряженности. Таким
образом все мы бредили жестокими планами отмщения, скорейшей очистки автобуса
от "камышовой швали и шелупени". О старой дружбе никто не вспоминал. Отточенным
ножом взрыв страстей располовинил население машины, как бунтующий от спелости
арбуз. И впервые мы увидели себя в самом неприглядном свете: мы были
почерневшими от злости косточками, зависшими в багровом тумане.
Ненавистные "камышовщики" обосновались в передней части автобуса, мы же
шушукались на своей половине. Ни одна из группировок не пыталась нарушить
негласной границы, что, впрочем, при нашей тесноте было бы затруднительно
выполнить. Между прочим, был среди нас и такой чудак, что вознамерился