"Андрей Щупов. Тропа поперек шоссе" - читать интересную книгу автора

складочки сосиска с обкусанным серпиком ногтя, уткнулся в мое лицо.
-- Они далеко не мальчишки, -- ровно и бесчувственно возразил великан. --
По крайней мере они знали на что шли и сумели справиться с шофером
-- Чушь! -- толстячок фыркнул. -- Не выдумывай, Глор! Для подобных
действий необходимы мозги, а какие мозги могут быть у этих сосунков?
Великан невозмутимо молчал. Изящно качнувшись на каблуках, он словно
выразил этим движением некоторое свое несогласие с доводами толстячка, и все же
начальником являлся последний. Смешно перетаптываясь, коротышка крутился на
месте, озирая холмистую местность.
-- А народишку-то нагнали, господи! Весь город перебаламутили. Зачем,
спрашивается?
-- Своим присутствием люди выражают лояльность властям. Впрочем, если
угодно, их всегда можно разогнать, -- голос великана звучал все также сухо и
размеренно. Ни одного лишнего звука, никакой эмоциональной окраски -- рубленные
фразы, короткие паузы. -- Как поступим с этими?
Толстячок покосился на Глора снизу вверх.
-- А ты бы хотел их, конечно, в ров, да?.. Так я и думал! Черт-те что
вытворяют! Только отвернись! -- толстячок повертел в воздухе ладошкой, очевидно
изображая это самое черт-те что.
-- В общем так. Пропуски у них анулируй и разбросай по станциям.
Зачинщиков можешь подержать недельку у себя. Но только недельку, не больше. Ты
меня понял?
Великан пожал плечами, и в этом снова выразилось одновременно его согласие
и несогласие. Впрочем, коротышка-начальник уже спешил к автомобилю.
Я ойкнул. Цепкие пальцы пребольно ухватили за плечо, вздернули меня вверх.
Рядом таким же образом подняли с земли Лиса.
-- Карета подана, господа мятежники, -- насмешливо произнес охранник.
Каретой он называл разворачивающийся неподалеку от покалеченного автобуса
бронированный, похожий на мыльницу фургон. Такой же черный, как и все они, с
рыбьими серебристыми мордами на передке и зарешеченными окнами по бокам.
Подталкиваемый стволом, я оглянулся, глазами отыскивая Читу. Из автобуса
как раз вынесли безжизненное тело дядюшки Пина. Плача, женщины не решались
подойти к нему. Их отпугивала автоматами охрана. Горло мое сдавила судорога.
Как бы я хотел запомнить их всех, впитать в себя, чтобы помнить всю жизнь,
чтобы видеть, закрыв глаза, в каждом из своих снов! Я уже понимал, что нас
собираются разлучить. И я не мог ничего с этим поделать.
Стальной свол повторно даванул под лопатку. Фургон, приоткрыв черную
пасть, готовился нас заглотить. Два грубых толчка, и мы очутились на грубой
мешковине, брошенной прямо поверх металлического пола. Только поднявшись, я
обнаружил, что створки фургона опередили меня, сомкнувшись и отрезав от
окружающего мира. Затемненные маленькие оконца почти не пропускали света, день
сменился сумерками. Кашлянул незнакомый мотор, часто задыхаясь, заперхал.
Качнувшись, наша "карета" покатила в неведомое.

###Глава 11

Дымя дешевыми сигарами, конвойные расположились поодаль. В тенечке оно,
понятно, и комфортно и удобно. Мы же, поплевав на ладони и разделившись на
номера, опять принялись за работу. И вновь среди бедолаг-заключенных я не
заметил Лиса. Должно быть, его гоняли с другими бригадами. Мачты устанавливали