"Александр Щербаков. Сдвиг" - читать интересную книгу автора

сведения населения заявление правительства. Что-нибудь так: "В ночь на
двадцать четвертое ноября на наш остров обрушилось стихийное бедствие. Его
природа выясняется компетентными органами. Определяются размеры ущерба и
принимаются меры по оказанию помощи". Надо успокоить людей, Спринглторп.
"Правительство скорбит вместе с вами о потерях", - эту мысль следует
донести в сильных выражениях. "Оно призывает вас объединиться вокруг
органов участи, оказывать им всемерную поддержку, соблюдать порядок и
организовать взаимопомощь". Подредактируйте, согласуйте со мной и
обнародуй те. Это первое. Второе. Обеспечьте связь по округу и вне его,
где только сможете. Мы должны знать все. Прошу вас ежечасно поддерживать
связь со мною. Для вашего сведения, но не для распространения: столицы
больше нет. Весь восточный берег - это кромешный ад. На севере и юге
относительно стабильно, ваш запад очень пострадал, но это не так
чудовищно, как у нас. По-видимому, из всего состава правительства в живых
остался я один. Только потому, что из-за недомогания выехал за город. Пока
об этом ни слова, прошу вас. Нельзя допустить паники. Третье. Организуйте
караваны к нам на восток. Нужны люди, медикаменты, продовольствие. Мы
обратимся за помощью, во она придет не сразу. Я даю вам право на
реквизицию, но помните: наша традиция - доброе согласие. Вы хорошо меня
слышите?
- Да, господин министр.
- Рад, что мы с вами договорились. Не допускайте паники - это
главное. Да, и у меня к вам личная просьба. Я прошу вас принять меры к
розыску Эуфимии Паркер. Она живет в Брокане, Конноли, восемнадцать. Это
мать моей жены. Помогите ей добраться до нас. Передайте ей, что мы все
целы. Пожилая женщина не очень крепкого здоровья. Конечно, не в
индивидуальном порядке, а в рамках воссоединения семей перед лицом общей
опасности. Этим тоже необходимо заняться. Вы записали? Эуфимия Паркер,
Конноли, восемнадцать, Брокан. Мы все - в Файфкроу, она знает.
- Да, господин министр.
- Благодарю, Спринглторп. Надеюсь на вас. Жду разговора с вами через
час-полтора. А теперь, извините, пожалуйста, передайте трубку Уипхэндлу.
- Я... Конечно, мы приложим все силы...
- Сэр! Срочное донесение!
Радист второй станции протянул полковнику бланк с зеленым уголком.
Поднося трубку к уху, Уипхэндл кивнул и передал бланк Спринглторпу.
Спринглторп прочел: "Рубенс" - "Ван-Гогу". Море отступает. Море быстро
отступает. Преследую урез воды. Достиг 132 посуху, двигаюсь дальше. Прошу
инструкций..."
Океан отступил так же безмолвно, как и нахлынул. К пяти часам вечера
он не только отдал все, что поглотил ночью, но откатился еще дальше на
запад. И продолжал отступать, обнажая свое вековечное дно - россыпи
изъязвленных глыб, обросших бурыми косами водорослей. Быстро темнело. Была
в этом отступлении зловещая парализующая непроницаемость, и Спринглторп
распорядился отвести патрули ополченцев, достигшие былого берега, на линию
ночного продвижения воды. Он понимал: эта линия ничего не гарантировала,
но в ней была хоть какая-то определенность. Определенность - то, чего за
последние сутки они были начисто лишены. Пережитый ужас стократ усиливал
страх перед надвигающейся тьмой, подавлял, лишал воли к действию. Всех. И
большинство покорялось, опускало руки. Металось, искало, па кого