"Александр Щербаков. Рассказы из жизни А.П.Балаева" - читать интересную книгу автора

- Понимаем, - говорит Оскарик. - В исходном виде шесть и шестьдесят
пять сотых тонны. Но это только в исходном, потому что мы его с трех
сторон просверлим через каждые десять сантиметров сквозными каналами,
чтобы обеспечить охлаждение жидким водородом и получить узлы массы. И
штуцера приварим. Тоже золотые, Вот эскиз, посмотрите.
- Ох, люблю я вас, ребята! - говорит Виктор Палыч. - Очень вы хорошие
ребята. А сколько будет стоить этот ваш кубик, вы себе отчетливо
представляете?
- Это как сказать, - говорю. - Если по международному курсу, то шесть с
половиной миллионов рублей без стоимости обработки. Ну, обработка-то
недорогая, тысяч двадцать потянет, спецсверла опять же делать надо.
- А больше вам ничего не надо? - спрашивает он. - Может, еще штук сто
Ко-и-Нуров по углам, а?
- Надо, - хором говорим мы с Оскариком. - Но тут мы подумали: если
немножко разорить у Благовещенского стенд и кое-что переделать - немного,
тысяч на двести пятьдесят - триста, - то мы обойдемся.
- Ах, обойдетесь, - говорит Виктор Палыч. - А что в результате?
- А в результате, - говорю я, - будем иметь электростанцию на сто
восемьдесят мегаватт с собственным потреблением сорок. Итого чистый выход
сто сорок мегаватт. Это с запасом. Три года можно так работать. А потом
еще три года будем иметь сто пятьдесят мегаватт при собственном
потреблении пятьдесят, но уже без запаса. А потом куб надо будет заменять,
потому что он будет уже на треть палладий.
- Палладий, - говорит он. - Две тонны палладия - это тоже неплохо. Ну,
а какова вероятность успеха?
- Нас двое - природа одна, - говорит Оскарик. - Значит, вероятность
успеха шестьдесят шесть и шесть в периоде. Иными словами, две трети.
- Ну, вот и прекрасно, - говорит Виктор Палыч. - А знаете ли вы, какой
годовой бюджет у нашего института?
- Знаем, - говорю. - Что-то около восьми миллионов.
- Вот именно что около. Восемь миллионов сто двадцать шесть с половиной
тысяч рублей. И за каждый рубль я сражался, как Илья Муромец. Так что ваши
семь миллионов плюс столько же на непредвиденные расходы для меня добыть -
ровным счетом никаких трудов не составляет. Да и вероятность какая! Балаев
и Джапаридзе против матери-природы! Еще и половину меня запишите. Выйдет
без малого семьдесят один с половиной процент! Все ясно. Все работы
прекращаем, всех докторов и профессоров увольняем на пенсию, чтобы они
институтское производство не загружали своими мелочами. Кстати, и у
Благовещенского стенд отбираем, нечего ему с ортометронами возиться, когда
нас такие идеи озаряют. И наваливаемся! Золото уже везут в спецвагоне,
тридцать три богатыря его стерегут. Балаев и Джапаридзе у сверлильного
станка на карачках ползают, стружечку золотую в мешочек собирают-для
отчета. И через полгода - от силы через три квартала - членкор Земченков
включает рубильник. Гром и молния! И нас с вами в наступившей тишине
остальными двадцатью восемью с половиной процентами невероятности по шеям,
по шеям! Так, что ли, молодые люди?
- Да нет, - говорю, - не так, конечно. Но делать-то надо, Виктор
Павлович! И меньшие размеры эксперимента ничего не дадут. Критический
конус не развернется. Вы посмотрите расчеты.
- Посмотрю, посмотрю, - говорит Виктор Павлович. - Обязательно