"Роберт Шекли. Джордж и коробки (Истории с Джорджем, История 4)" - читать интересную книгу автора

не исчезли в ближайшей куче кучевых облаков.
- Не слишком ли высоко для простых дозорных? - язвительно
поинтересовался Джордж. - Может быть они спустятся теперь к народу и
расскажут нам что к чему?
- Полагаю, вы хотите узнать, если ли у нас какой-нибудь шанс на
спасение? - спросил капитан.
Джордж пока об этом не думал, но всему наступает свой черед; и он не
желал упускать такую возможность - возможность узнать что-нибудь похожее на
то, о чем говорил капитан; вот почему он вытащил из портсигара сигарету,
отхлебнул крепкий, но мягкий напиток из квадратной темной бутылки, которой
довелось стать простодушным автором многих из его бед, а также бед его
верного друга, словесного мешка, и, прочистив горло, хрипло сказал:
- Вам лучше найти для всего этого какое-то разумное объяснение.
- Мне нравится ваша глупость, Джордж, - с веселым смехом призналась
мисс Уэст.
- Упрям, как всегда, - фыркнул ей в ответ капитан.
- Думаю, мы могли бы перекинуться в картишки, - предложила их дама.
- У нас не хватает людей для партии, - ответил Джордж, еще не решив,
нравится ли ему такое предложение.
Но, как обычно, он сказал не те слова, и в мгновение ока, в краткий миг
между одним процентом вдоха и следующим, на юте появилась шумная компания
людей из разных стран и далеких времен; между ними даже затесался мужичок,
подозрительно похожий на Сократа, хотя и остальные выглядели такими
историческими знаменитостями, как, например, Иван Грозный, Бела Лагоси, Зазу
Питц и вплоть до того момента, когда у вас уже опускались руки, поскольку
они понятия не имели о чувстве меры.
- Ты хочешь сказать, что они удрали? - гневно спросил генерал Цефалио
Вегас у своего помощника, симпатичного, но безответственного дона Хорхе де
лас Аквиларс де Оро де Сан Висенте ие Сан Хуан, известного среди друзей, как
Джордж, и это американское упрощение применялось лишь потому, что Хорхе два
года обучался в Принстоне, в институте Продвинутых исследований, где он
специализировался по темам, связанным с жестокостью интеллекта великого
древнего ацтекского мыслителя Хулио Цифьюэнтеса - древнего вождя,
свергнутого в свои последние дни волной революционного мятежа и тем самым
низринутого на ту свалку исторических отбросов, которая находится чуть
дальше Метаморов.
- Я хочу сказать, Твое Превосходительство, что им удалось убежать.
Такое обращение Хорхе или Джорджа объяснялось тем, что Цефалио был ему
давним другом - с тех самых дней, когда они мальчишками бегали по
Санта-Флоре де лас Зверес; в те годы, когда посвящение в общество коробок
казалось им высшей целью жизни. Ах, молодость, молодость! Тем не менее, он
знал, что его длительное знакомство с Цефалио не имело теперь былой цены и,
особенно, в данный момент, когда на карту было поставлено почти все -
ранчо, белокурая женщина с севера, маленькое английское судно, стоявшее на
якоре в гавани, и, наконец, массивная строение Бастилии, перенесенное за
большие деньги из самого Парижа - вот что сейчас решало ход событий.
- Здесь нет ничьей вины, - добавил Джордж. - Думаю, ты понимаешь,
что стечение обстоятельств, которые послужили причиной их бегства, возможно
и вероятно никогда не стекались прежде и по-видимому, очевидно, никогда не
стекутся вновь.