"Чарлз Шеффилд. Классически квантованный кошмар" - читать интересную книгу автора

сотней рук, которые превратились в тысячу рук, потом в бессчетное множество
рук. Я сбивал кулаками ралетающихся призраков и сам разлетался во все
стороны. Я начал сходить с ума, мне хотелось одного - повернуть время
вспять, всеми своими телами вернуться назад, к исходной точке. Я собрал все
свои воли воедино и рванулся куда-то и вырвался из фокуса безумия. И тут же
что-то схлопнулось, и дребезги реальности с тенями моих тел слились в одно
целое.
Я ввалился во внутреннюю комнату, бросился плечом на дверь. Замок
клацнул, и я вдруг понял: спасен!
Спасен? А что стало со станцией? Похоже, вторая стадия разнесла ее на
куски. После случившегося, испытав на собственной шкуре, как вселенная
дробилась и разлеталась на осколки, я не мог себе представить что-нибудь
иное. Хотя...
Подойдя к телеэкрану, я непослушными пальцами потянулся к панели,
щелкнул тумблером. Экран загорелся. Передавали последние земные новости.
Значит, "СГ" хотя бы отчасти цела.
Полагая, что комментаторы должны взахлеб рассказывать о ходе
эксперимента, я переключил несколько каналов. Ничего. Ни единого упоминания.
Но одно короткое сообщение о Вильфредо Джермани все-таки промелькнуло. Как
передавали, он только что объявил о том, что намерен добиваться разрешения
правительства на проведение специального эксперимента в жилой части "Славы
Господней". Особый интерес ведущего вызвали протесты последователей
Мэдисона.
Все это происходило девять месяцев назад. Я даже помнил эту
телепередачу. Но я-то здесь, самый настоящий, во плоти. Как же это? А девять
месяцев назад ни Вильфредо, ни Селия Джермани и не подозревали о моем
существовании.
Страшное подозрение закралось в мою душу. Никому не известно о том, что
я здесь. Я остался на "СГ" один, без воды и припасов. Я не смогу прожить
девять месяцев. И одного не смогу. Даже если поймают мой сигнал бедствия и
снарядят спасательную экспедицию, она не поспеет вовремя.
Отключив экран, я опустился в кресло.
Главное - без паники. Решение есть. Вот оно - здесь, в этой комнате.
Гибернационная камера Шиндлера. Она способна поддерживать жизнь пациента
практически вечно, и "челнок" с Земли спасет меня.
Правда, прежде, чем залечь в спячку, придется убрать труп Эрика и
как-то от него избавиться. Посмотрев на саркофаг, я встал, подошел к нему и
замер, словно громом пораженный. Камера работала. На табло светилось сорок
ударов сердца в минуту, температура - шестьдесят восемь. Дыхание слабое, но
равномерное.
А я-то думал, что убил Мэдисона. Конечно же, я убил его! Но брат
вернулся к жизни. "Мне отмщение..."
Я задрожал. Потом способность трезво рассуждать вернулась. Скорее
всего, в нем еще теплилась искорка жизни, и камера Шиндлера сделала все, что
необходимо для ее сохранения.
Мои колебания длились не дольше секунды. Почему бы не повторить то, что
однажды уже было сделано? Только на этот раз без осечки. Эрику придется
снова умереть.
И нечего тянуть, надо действовать. Я взялся за дверцу, отомкнул запор.
На дисплее загорелось предостережение: "Преждевременная разгерметизация