"Вадим Сергеевич Шефнер. Людская единица" - читать интересную книгу автора Целыми днями шлялся он теперь по городку, по его пыльным улицам.
Городок жил своей скудной, но цепкой жизнью. В нем начинался нэп, и возле вокзала уже открылся частный ресторан "Отрада". И на толкучке было шумно и людно; все новые ларьки вырастали на рыночной площади. Но покупать Вольке было нечего, и с рынка он быстро уходил. Не спеша брел на кладбище, на могилу отца. На улочке, ведущей к кладбищенским воротам, тоже Чувствовалось торговое оживление. Здесь продавали с рук бумажные цветы, хвойные венки, перевитые лиловыми и красными стружечными лентами. У самых каменных ворот, в нише, сидела толстая торговка семечками. Всепоглощающее тупоумие застыло в ее тусклых глазах. Лицо у нее было зеленоватое, раздутое, будто она когда-то утонула и долго пролежала в воде, а потом ее все-таки оживили и посадили сюда. Она сама безостановочно жрала свой товар, сплевывая шелуху на утоптанную землю; а часть шелухи попадала в корзину с семечками, в расписную деревянную латочку, которой она зачерпывала для покупателей их порцию. "Неужели у такой можно покупать?" - думал Волька. Однако покупали, да еще как. Дойдя до отцовской могилы, он останавливался и смотрел на нее. Но ни этот крест, ни могильный холмик ничего не говорили его душе. Волька знал, что отца у него теперь нет - нет совсем, нет ни на земле, ни на небе. И ничем его не вернешь. Он шел обратно, разглядывая по пути кресты. Все дома в городке были желтовато-серые, тусклые, - а вот многие кресты на кладбище были яркие: зеленые, синие, розовые; некоторые были даже расписаны черными и белыми полосками, будто шлагбаумы. Такая уж мода была тогда в этом городке. А к понятно, что лежит здесь охотник. Пройдя под воротами, миновав торговку с лицом утопленницы, Волька не спеша возвращался домой. А казармы все пустели, пустели. Почти все командиры и красноармейцы, которых Волька знал, были уже отчислены. Но в главном здании, в большой комнате с белыми стенами, против парадной лестницы еще стояло полковое знамя и возле него - часовой. Значит, полк еще существовал. Эта комната со знаменем была как прогалинка в лесу поздней осенью. Уже подступает зима и почти всюду снег, но где-то в лесу чернеет кусочек теплой земли, не занесенной снегом. И пока есть эта прогалинка - зима еще не настала. Вот когда и прогалинку заметет снегом, тогда - все. И еще была конюшня. Кони нужны и пехотному полку - обозные, служебные кони. Часть их уже куда-то забрали, но десяток коней еще оставался. Волька очень любил ходить на конюшню. Это было длинное здание с маленькими полукруглыми окнами, расположенными очень высоко; здесь всегда стояли уютные сумерки. И пахло здесь сеном, конским Потом и навозом, - этот запах действовал успокаивающе. И в самих конях было что-то надежное и спокойное. Они жили своей прочной, раз навсегда установленной жизнью, они не боялись перемен, не думали о своем будущем. В том, как мирно и неторопливо жуют они сено, в том, как спокойно и дружелюбно глядят на Вольку, когда он подходит к ним, чувствовалась их сила и добрая уверенность в своей необходимости. В углу конюшни стоял любимый Волькин конь Яська. |
|
|