"Наталья Шегало. Больше, чем власть " - читать интересную книгу автора

прогоняя раздражение, и посмотрел на опустевшую лестницу. Лестница уводила
во тьму. В неизвестность.

Ужин затянулся. Зорий чувствовал себя лишним среди разговоров о жизни
столицы. Барон, заметивший его неловкость, чтобы доставить удовольствие
гостю, пригласил Дара просмотреть коллекцию холодного оружия. Зорий с
радостью согласился, но и тут его настигло то же настроение, тон которому
задала сегодняшним вечером Сова. Среди мечей и кинжалов, алебард и пик
покоились на стене у барона два карабина и одна винтовка с оптическим
прицелом. Все-таки фактория приторговывала оружием, пусть из-под полы, пусть
в малых масштабах, но факт нарушения был налицо. Чуть подальше висел на
крюке, вбитом с каменную кладку еще, наверно, при прадеде барона, бинокль
ночного виденья. Барон, очевидно, гордился своей коллекцией, но, в отличие
от большинства коллекционеров, не дрожал над каждым экспонатом. К удивлению
Зория, хозяин решил сделать гостю подарок и предложил Дару самому его
выбрать. Боясь обидеть хозяина и нарушить какой-нибудь неизвестный ему
местный обычай, Дар послушно выбрал один из двух карабинов. Он был почти
уверен, что его выбор раздосадует хозяина, но ошибся. Щедростью барона Зорию
достались полусотни безгильзовых патронов.
Экскурсия по замку продолжалась. Поначалу Зорий воспринял ее как
почетную, но скучную повинность гостя, но хозяин оказался талантливым
рассказчиком. Последний мужчина в своем роду, он хранил память рода так,
будто сам прожил все эти сотни лет, начиная с того дня, когда его предок
выбрал место на горе под строительство замка. Впрочем, Дар быстро обнаружил
секрет такой феноменальной памяти. Следующим помещением, куда привел его
гостеприимный барон, оказалась библиотека. Она располагалась на вернем этаже
донжона и занимала все помещение. При входе Дар с изумлением увидел две
большие деревянные лохани, до краев наполненные водой. Хранители книг
держали их на случай пожара. В центре комнаты на деревянном постаменте,
покрытом богато расшитой тканью, располагалась летопись рода. Судя по
огаркам свечей, ее часто читали. Рассказ барона о снятии осады с замка уже
подходил к концу, и Дар попросил разрешения самостоятельно почитать
летопись, чтобы не отвлекать барона от других гостей. Разрешение было
милостиво дано. Барон церемонно удалился, оставив гостя наедине с пылью
столетий.
На самом деле Зорий планировал в одиночестве беспрепятственно поискать
выход на плоскую крышу донжона, откуда должны были отлично просматриваться
окрестности. Но, испросив разрешения, он был вынужден отыграть роль
почитателя летописания до конца, пока не затихли шаги барона, спускающегося
вниз по винтовой лестнице. Поэтому он присел на деревянное кресло и даже
перевернул несколько страниц, исписанных каллиграфическим почерком без
признаков какой-либо индивидуальности. И тут его глаза наткнулись на совсем
другой, отнюдь не каллиграфический, размашистый почерк, и он увидел знакомый
алфавит.
Это были стихи. Дар пробежал глазами первые строки.

Здесь дуют только сильные ветра,
Столетьями шлифуя грубый камень.

Он перевернул страницу и в конце текста наткнулся на знакомое имя: