"Наталья Шегало. Больше, чем власть " - читать интересную книгу авторастене - и оказался на площадке второй лестницы, видимо, парадной. Здесь,
спасаясь от яркого солнца, ему снова пришлось прикрыть глаза, уже успевшие привыкнуть к полумраку гостиной. Через не защищенное ставнями окно утренние лучи азартно вылизывали паркетные плиты пола и деревянные балясины парадной лестницы. Заслонившись от света рукой, Зорий двинулся в следующую дверь и сразу понял, что попал куда нужно - в кабинет. Если в гостиной на стенах висели канделябры, то кабинет сильно опережал ее в эволюционном развитии: здесь имелись две электрические лампы и куча проводов, оставшихся от хозяйской работы по электрификации жилища. В углу красовалась портативная электростанция. На деревянном столе, слегка подпорченном усилиями какого-то древесного жучка, была брошена пара перчаток для работы в виртуальном рабочем пространстве и шлем. Зорий поискал глазами компьютер, создающий это пространство, и не нашел. По столу и прилегающему к нему подоконнику были разбросаны компьютерные диски. Дар только взглянул на них, и уже через секунду подробно рассматривал каждый. Это оказались дистрибутивы обучающих программ по медицине: анатомия, фармакология, микрохирургия. Марки производителей гласили: "Сделано на Земле". Значит, он все-таки в гостях у Лориса Лэвелля? Но где же тогда Лаэрта Эвери? Не теряет ли он зря время, обыскивая не тот дом? С другой стороны, всего час назад сбежавший трансогенет и местный врач были вместе. Если они достаточно близки - в кризисной ситуации едва ли расстанутся друг с другом. Зорий внимательно прошелся взглядом по кабинету. Стеллажи были забиты книгами. Наверное, книги по местным ценам были дорогим удовольствием. Их тяжелые оклады украшала резьба, чеканка, кожа, вышивка и даже какие-то Рядом с книжным хранилищем располагался такой же массивный, как все в этом доме, секретер. Ящики заперты не были. Дом демонстрировал полное пренебрежение хозяина к защите частной собственности. Тяжелый кованый ключ висел на гвоздике справа и тоже покрылся густой домашней пылью. Секретер был набит мелким барахлом, какое давно стоило бы выбросить. Дар вывалил содержимое ящиков на стол и прежде всего занялся бумагой. Только здесь он нашел, наконец, что-то индивидуально-определенное: единственное имя, написанное много раз, но двумя разными почерками. Но это было не имя Лаэрты Эвери. Это было имя Лориса Лэвелля. Бумажный лист был исписан крупным почерком, схожим с тем, который Зорий видел на входной двери: "Лорис Лэвелль. Лорис Лэвелль, Лорис Лэвелль... ". II так много раз. Чуть ниже то же имя было повторено вторым почерком - размашистым, залихватским. На обратной стороне листа имелся портретный набросок: молодой мужчина с длинными черными волосами и маленькими усиками. Дар узнал врача, хотя рисунок был непрофессионален и небрежен. Была еще целая куча рисунков: проект какой-то двухэтажной постройки, кривой чертеж меча, карта местности с нанесенными горами, дорогой, населенными пунктами, и крестиком, помечавшим то ли конечный пункт следования, то ли зарытое сокровище, то ли месторасположение корабля. Последнее было бы очень кстати. Но если это все-таки дом врача, то Дар напрасно ждет результатов дактилоскопической экспертизы. Скорее всего, отпечатки пальцев на кружке принадлежат Лорису Левеллю. Но здесь было два человека. Два. Кто-то же писал на федеральном эсперанто: "Сова, прекрати портить дверь"? Значит, этот язык |
|
|