"Наталья Шегало. Больше, чем власть " - читать интересную книгу автора

Лэвелля - аборигена - распознавались легко.
Почти на ощупь Дар двинулся из кабинета назад в гостиную. И уже на
пороге уловил новую, свежую струю - спешки, легкой паники, сборов в дорогу.
Непередаваемый аромат страха. Запах жертвы. Нет, не запах. Но безошибочное
собственное возбуждение охотника толкнуло Зория по свежему следу, прочь из
гостиной, во вторую дверь, к кухне, назад в гостиную, к комоду с одеждой, в
спальню...
Он остановился на пороге. Именно в это место ему меньше всего хотелось
сейчас заходить. В чем только ни приходится копаться по долгу службы... Но
есть же и предел.
Однако след вел туда, тащил за собой, ломая сопротивление рассудка. Так
гончий пес, почуяв близкую добычу, не в состоянии уже исполнять команды
хозяина. Инстинкт сильнее приказа. Зорий ненавидел в себе этот инстинкт, но
понимал, что в интересах дела войти все же придется. Именно спальня даст
ответ на вопрос, чей это дом. Спальня ведь тут одна.
Широкая жесткая кровать стояла не у стены и не в центре, а как-то по
диагонали, бесцеремонно дробя пространство комнаты на неравные кривые части.
Зорий осторожно приблизился к ней, сознавая, что вторгается в самую интимную
зону дома, провел ладонями над поверхностью кровати и с облегчением
выдохнул. Наверное, он был даже благодарен хозяевам за то, что ему не
пришлось играть роль подглядывающего в замочную скважину. Спальня
принадлежала второму. И этот второй вел здесь весьма воздержанную жизнь.
Особенно тщательно Зорий изучил изголовье кровати. И тут ему снова
пришлось удивиться. Нет, на кровати никому не снились кошмары. Спящему здесь
вообще ничего не снилось. Будто человек ложился спать - и отключался от
жизни, если такое вообще возможно. Человек, который не видит снов? Такого не
может быть. Дар углубил уровень поискового транса, пытаясь уловить остатки
чужих сновидений. Ничего. Пустота.
Его внимание привлекла большая, в человеческий рост, рама в углу
комнаты, накрытая сверху клетчатым пледом. Картина? Портрет? Это было бы
большой удачей. Зорий медленно потянул за край наброшенную на раму ткань.
Вспышка!
Боль!
Слепота...
Оно вырвалось из рамы, словно ураган. Как будто пригоршню смертельно
холодного колючего снега швырнули прямо в лицо, так, что воздух застыл в
легких и Дар мгновенно оглох и ослеп. Скорее рефлекторно, чем сознательно он
отпрянул в сторону и последним усилием воли вырвался из глубокого транса,
наспех поставив защитный блок. Ладони мгновенно стали холодными и липкими, в
коленях появилась неприятная слабость.
Зорий выругал себя последними словами. Ничто не могло оправдать то, что
он так непростительно расслабился!
Он щедро подарил себе несколько долгих минут, чтобы прийти в себя.
Затем осторожно, не снимая защиты, попытался измерить интенсивность
оглушившего его поля. И не смог. Его внутренний измеритель зашкаливало.
Более того, Зорий не мог даже определить характер энергии. Еще никогда в
жизни Дару не случалось ощущать такого мощного потока. И поток этот был
опасен. Даже выйдя из транса, Зорий всей поверхностью кожи, вмиг покрывшейся
противными мурашками, чувствовал, насколько он опасен.
Стараясь не попасть под второй удар, Дар осторожно подобрался к раме