"Лев Романович Шейнин. Цепная реакция (Из 2-й книги 'Записок следователя', Рассказ) " - читать интересную книгу автора

мы довольно ловко обманывали друг друга в интересах обоюдных.
-- Может быть, вы ошибаетесь? -- робко спросил Кардинал.
-- Да нет, слушайте дальше. Однажды молодой ординатор, один из моих
любимых учеников, продолжая эту игру, переборщил. Он написал фальшивый
анализ крови и показал его мне. Сработано это было грубовато в том смысле,
что молодой врач, желая меня порадовать, перестарался и обнаружил
недостаточную подготовку. Правда, он хирург, а не специалист по крови, но
эта ошибка недопустима и для хирурга. Я огорчился и сказал ему: "Вот уже
месяц, молодой человек, как я с интересом наблюдаю ваши дружные старания
обмануть своего учителя. Пока это шло у вас неплохо. Поэтому я тоже играл в
поддавки. Но сегодня вы допустили грубую ошибку. И этого я, как ваш
учитель, стерпеть не могу". Я подробно объяснил суть допущенной им ошибки.
Перед лицом железного строя улик, как выражаются прокуроры, он не выдержал
и сознался.
-- Раскололся, фраер! -- возмутился Кардинал. -- Штымп!.. Я хотел
сказать -- идиот!..
-- Нет, он не идиот, -- возразил профессор. -- Он не учёл одного: что я
слишком много лет занимался раком, чтобы не поставить самому себе точный
диагноз. После того как он признал свою ошибку, я взял с него слово, что
никто из его коллег не будет знать о нашем разговоре. Он сообщил мне также,
что моя жена знает всю правду и что она, таким образом, тоже принимает
участие в этой трагической игре... Вскоре я вышел из клиники и продолжаю
играть роль человека, уверенного в том, что он здоров... Могу вам сказать,
Игорь Петрович, это -- нелёгкая роль...
Профессор замолчал, достав новую папиросу, закурил. Молчал и Кардинал,
потрясённый тем, что он только что выслушал.
Чем объяснить, что иногда люди рассказывают о самом сокровенном и
важном случайным собеседникам? Как могло случиться, что этот пожилой
профессор поделился своей страшной бедой с вором, которого и никогда прежде
не знал, с которым никогда не встречался и с которым никогда больше не
встретится? Какими загадочными законами управляются мгновенно возникающие
человеческие симпатии или антипатии, откровенность и скрытность, дружба или
вражда, доброжелательство или неприязнь. И почему Кардинал, не имевший
ничего общего с человеком, который оказался с ним рядом, был так глубоко
взволнован судьбой этого человека, так горячо благодарен ему за доверие и
так страстно хотел, хотя и не мог, хоть чем-нибудь ему помочь? В самом
деле, почему?..
Уголовники нередко сентиментальны. Кардинал был исключением из этого
правила. Но уже давным-давно он не был так взволнован, как теперь.
Полчаса тому назад профессор поделился своим несчастьем с этим
случайным прохожим только потому, что ему уже было невмоготу тащить в
одиночку свой тайный и страшный груз. Простая и такая обычная человеческая
потребность поделиться горем породила этот необычный ночной разговор.
Теперь, наблюдая реакцию Кардинала на то, что он услышал, профессор был
вдвойне рад этому разговору -- и потому, что ему действительно стало чуть
легче, и потому, что искреннее волнение собеседника снова -- вот уже в
который раз! -- подтверждало неизменную веру профессора в человеческое
сердце...
-- Удивительно устроена жизнь! -- начал профессор. -- Час тому назад мы
оба, Игорь Петрович, даже не подозревали о существовании друг друга. А